Измена. Я от тебя ухожу

А я ждала появления Матвея на свет и мои мысли были посвящены предстоящим родам, которые должны были случиться на исходе лета. И хоть до этого момента в запасе было много времени, я понимала - секунды летят, словно кто-то разогнал стрелки часов до сверхзвуковых скоростей.

- Мам, ты бледная, - сказала Надя, которая пришла на кухню, чтобы взять перерыв в подготовке к ЕГЭ и выпить со мной чаю. - Наверное, тебе нужно уже перестать работать.

Она нахмурилась, глядя на меня. Наша квартира, которую мы покинули, переехав сюда, теперь была своего рода студией. Там я и пропадала, стараясь сделать как можно больше заказов, потому что понимала - сын впоследствии вряд ли позволит мне заниматься любимым делом столько времени, сколько я могу посвятить ему сейчас.

- Наверное, - согласилась я, снова начиная испытывать неясную тревогу. - Включи телевизор, хоть отвлечёмся.

Мы устроились за столиком на диване в гостиной. Надя нажала кнопку на пульте, и я застыла, так и не донеся чашку до рта.

В новостях показывали что-то страшное. Вернее, это мне показалось, что увиденное - практически оживший кошмар. Из высокого, этажей в тридцать, дома вырывались языки пламени. Внизу стояли несколько пожарных машин, на одной из которых красовалась цифра двадцать три.

- Какое сегодня число? - сдавленно прошептала я, отставляя чашку.

Рука дрогнула, несколько капель напитка пролилось на стеклянную поверхность.

Надя, видимо, не поняла, что стряслось. Свела брови на переносице и смотрела на меня с недоумением.

- Двадцать седьмое… апреля. А что? - спросила она.

Я охнула. Ян сегодня как раз должен был дежурить сутки.

- Ничего… - пролепетала я и, схватив телефон, принялась набирать номер Корнилова.

К пожарной части, где работал Ян, примчалась через полчаса. Всё это время набирала и набирала номер Корнилова, в промежутках просматривала ленту новостей. Размытым взглядом искала информацию о пострадавших и понимала, что схожу с ума.

Не будь этих ужасающих тревог, которые выматывали меня, я бы даже не обратила внимания на новости. Но что-то внутри буквально кричало, что пока я не увижу Яна, сердце моё не успокоится.

- Вы к кому? - спросили на посту, когда я ураганом влетела в часть.

- К Корнилову… - проговорила, задыхаясь и хватаясь за живот. - Яну, - уточнила зачем-то.

- Подождите здесь, сейчас я ему сообщу.

- Угу.

Я прикрыла глаза и отошла в сторонку. Сейчас мой мозг вполне можно было назвать «беременным», ибо как я не сразу осознала, что именно сказал постовой, было уму непостижимо.

«Сейчас я ему сообщу». Это означало, что с Корниловым всё в полном порядке.

Он вышел ко мне сам через пару минут. Встревоженный, с сажей на лице. От него пахло дымом и уверенностью - коктейль, который я начала вдыхать всем своим существом.

- Тоня? Что-то случилось? - спросил он, подходя ближе.

Серьёзный взгляд метнулся на мой живот, следом - к лицу. Я коротко хохотнула и, вновь прикрыв глаза, покачала головой. А когда Корнилов подошёл ближе, вцепилась в его футболку, пропитанную ароматом копоти и ощущения безопасности, и прошептала:

- Ничего! Кроме того, что я жутко испугалась, когда увидела новости.

Его руки легли на мои плечи и ощутимо сжали. На лице появилась белозубая улыбка.

- И ничего не нашла лучше, чем приехать сюда? - спросил он.

- Твой телефон не отвечал! - чуть истерично выкрикнула я.

Ян пожал плечами и проговорил:

- Так бывает. Иногда я не могу подойти к телефону.

И добавил, окончательно ставя точку в том, что только начинало зарождаться между нами, как между мужчиной и женщиной:

- Привыкай.

* * *

Прежде серые будни теперь были… нет, не цветными. Скорее, с оттенками стали во всём. В красках за окном, в монотонности бытия. В том, как по кирпичику возвращал то, что когда-то было остовом существования.

Открыть дело в другой стране при небольшом стартовом капитале и немалых вливаниях в здоровье дочери было задачей трудной, но посильной. Он с ней справился. Потихоньку, неторопливо начал выстраивать новый бизнес, который весьма скоро стал приносить прибыль.

Малинин не забывал и о Наде с Лизой. И о Матвее, которого родила Тоня не так давно. Исправно посылал им деньги - сколько мог. Поначалу получал заверения, что его дети ни в чём не нуждаются, затем - скупые благодарности. На том и успокаивался.

Софа осталась инвалидом, несмотря на все те программы реабилитации, на которые Миша не жалел денег. Но и это было не самым худшим вариантом, учитывая, что его третья дочь вполне могла отправиться на небеса некоторое время назад.

- Михаил Евгеньевич? - обратилась к нему няня, которая звонила каждый день ровно в пять часов вечера. - Сегодня вы снова будете гулять с дочерью сами? - задала она вопрос, как, впрочем, и обычно.

- Снова, - коротко ответил он. - Приготовьте всё для прогулки, через полчаса я выезжаю.

Он отключил связь и, размяв затёкшие мышцы шеи, стал наскоро составлять список дел на завтра.

Это был крохотный скверик с нескольким скамьями, поставленными поодаль друг от друга. Одна из них всегда была занята ровно в семь часов вечера, когда небо было то ярко-малиновым, то тёмно-синим.