Измена. Я отомщу тебе, предатель (СИ)

Теперь я не знаю, что делать. Я все ещё люблю его, но он ведёт себя просто, как скотина. Ненавижу его в такие минуты. Страдает по Ире? Просто смешно. Когда я была его любовницей, спал со мной и ни о какой Ире не думал. А теперь я его жена, и он меня не замечает.

Хорошо хоть его родители ко мне нормально относятся, его мама приходит в гости, говорит, что как родится ребёнок, все наладится. Я и сама тоже так думаю. Выгляжу сейчас как неуклюжий бегемот, на лице прыщи появились. Неудивительно, что он меня не хочет. Родится ребёнок, пойду сразу в зал и к косметологу запишусь, и все будет у нас хорошо.

Глажу свой большой живот.

— Из-за тебя у меня нет секса! — говорю ему вслух.

Какие чувства у меня к будущему ребенку, я ещё не поняла. Вроде это приятно, что я ношу в себе частичку Андрея. Когда узнала о его диагнозе, вообще обалдела, чуть ли не святой себя почувствовала, как будто у нас непорочное зачатие произошло. Чудо. Вот только Андрей, черт его подери, не радуется, а только делает вид.

Мы были вместе на УЗИ. Врач объявил, что у нас будет сын. Все отцы радуются такой новости. А он лишь слабо улыбнулся. Как так можно?

Ненавижу его за такое отношение ко мне, но уйти от него не хочу. Я ещё верю, что все наладится, что мы станем нормальной семьей. Я помню, как у нас все было хорошо раньше. Какие слова он мне говорил, как целовал. Забыть невозможно. Это даёт мне силы не сдаваться. Все ещё будет у нас. И секс вернётся хороший.

Он и не вспомнит свою Иру.

А от Платона я вообще в шоке. Как можно быть таким помешанным на серой мышке? Я видела раньше, как он на неё смотрел, думала, кажется. А нет, теперь понятно, о ком грезил ночами и почему не пялился на других девиц.

Поругаться с семьей, бросить компанию. Треш, конечно.

Слышала, что они уехали из города. Сначала за границу, а теперь вроде где-то в Сочи дом купили. Работают на удаленке, свекровь иногда делится, нищие, наверное. Кредиты и все дела наверняка. Ещё приползут за подачками. Уверена.

Хотя я только рада, что они свалили, не хочу с ними пересекаться на семейных праздниках. Мой ребёнок будет законным, а их никогда не будет вхож в семью Ладыгиных. И компания по наследству перейдёт нашему сыну.

Я отходчивая, добрая, вечером уже забываю нашу ссору, выползаю из спальни. Ребенок должен родиться через два месяца примерно. А детскую мы ещё оформить не успели. Выхожу на кухню, Андрей ест пельмени.

— Сваришь мне тоже? — прошу его.

Молча встаёт и делает.

— Я завтра хотела поехать в магазин, выбрать мебель для детской. Можешь поехать со мной?

— Я не могу, работа. Выбирай, что нравится, я оплачу.

— Андрей, пожалуйста, давай начнём все с чистого листа. Я хочу выбрать мебель для нашего сына вместе. Я прошу тебя поехать со мной.

— Хорошо, — отвечает грустно.

Какой же он идиот! Снова бесит!

***

Ирина

Мы все-таки решили сегодня заняться детской. Хоть и есть такая примета: что нельзя ничего для ребёнка покупать заранее и делать. Я не верю. Платон старательно клеит обои и не разрешает ему помогать. Просит выйти из комнаты, чтобы не дышать клеем.

Я уже привыкла, что он мне не разрешает производить лишних телодвижений. Оставляю его одного. Прохожусь по дому, заглядываю в каждую комнату. Представляю, как тут скоро будет бегать наш малыш.

Как же хорошо, что мы переехали в Сочи. Мне здесь очень нравится.

Нет такой суеты, как в столице. Близость моря, климат, вкусные фрукты… А пейзаж из нашего окна ничуть не хуже пейзажа из Италии.

Фотография с той поездки гордо красуется в альбоме Платона. А ещё там появились наши общие фотки. Счастливые и радостные мы. Разгоряченные горячими поцелуями.

Слышу: Платон зовёт меня. Я возвращаюсь в комнату. Он спрашивает:

— Ну, как ровно получилось?

Я всматриваюсь: есть небольшая неровность, но Платону не говорю. Конечно, мы могли бы кого-то нанять. Но ведь дело не в деньгах: намного ценнее, когда родители сами, своими руками, обустраивают детскую комнату.

— Все отлично. Давай ты прервёшься ненадолго, — провожу рукой по его широкой груди.

Платон хорошо понимает мой намёк и незамедлительно откладывает все, целует. Но потом отстраняется:

— Ир, сегодня утром уже было. Тебе точно невредно так часто испытывать…

— Нет, наоборот, полезно, — не даю ему договорить.

Я теперь потакаю своим желаниям и не боюсь их. И начинаю подозревать, что дело тут вовсе не в беременности. Просто с Платоном мы как будто идеальные половинки одного целого. И когда мы вместе, соединяемся, получается такой взрыв, что это просто стало моим наркотиком... Невозможно оторваться. И не хочу отрываться. Он понимает меня без слов, целует и гладит всегда там, где нужно. Иногда мне кажется, что он читает мои мысли.

Уже в постели, когда я лежу раздетая, Платон проводит рукой по моему уже довольно большому животу и говорит:

— Какая ты красивая.

И я ему верю.

Чувствую себя самой красивой рядом с ним.

Хотя такого «неидеального» тела у меня ещё никогда не было. Токсикоз отступил, я начала хорошо кушать и поправляться. Появились растяжки.