Измена. Я отыграюсь! (СИ)

Поговаривали, что народ в эти самые кабинки трахаться ходит. Те, кто потрусливее или просто умнее, а потому своих любовниц и любовников домой к себе в супружескую спальню не волочет. А я вот сижу и сопли размазываю — уж пол рулона туалетной бумаги извела.

Почему Максим так со мной поступил? Зачем это свинство? Ну зачем?! Я же никогда его не контролировала, верила ему. Командировки эти… Может, на самом деле не так часто он в них и ездил? Может, не деньги зарабатывать и фильмы снимать, а к этой своей или в пансионатик какой? Но даже если и так, домой-то девку свою зачем тащить? Вспомнилось, как она дрыгала ногами и верещала, думая, что я ее сейчас топором. Пробрал смех.

— Так-то лучше, — сказала, оказывается, стоявшая под дверью моего убежища Наташка. — Выходи, Лен, там поставщик херню какую-то сотворил, а теперь еще и выделывается. А ты сейчас, мне кажется, как раз в подходящем настроении, чтобы поговорить с ним так, чтобы впредь дурить и думать забыл, скотиняка такая.

И я, напоследок трубно высморкавшись, вышла. А что еще оставалось? Не проводить же остаток дней в офисном сортире, пока Максинька, чтоб у него все впереди отсохло, а сзади закупорилось, наслаждается жизнью со своей дамой сердца с жирно-розовой жопой.

Кстати, даже удивительно. Меня ж все время попрекал тем, что в фитнес не хожу, как все жены его приятелей, блин. А мне этот их фитнес модный зачем, если я с этой долбаной любимой работой и так тощая, как кошка дворовая? Или лошадь ломовая.

Мне как-то на восьмое марта прислали картиночку в телегу: на заднем плане изба горит, «в кадр» конь с диким видом заглядывает, а по центру надпись: «Никто, кроме вас!» Десантура про себя говорит «никто, кроме нас», а тут такая вот… переадресовочка.

Зато и правда фитнес не нужен: и так не жизнь, а сплошной бег с препятствиями.

А вот у той девицы, которая моего мужа Максинькой называет, такого, поди, и близко нет. Потому и зад у нее, как два моих…

«Но изменил-то муж тебе именно с такой…»

— Сука!

— Клиент-то? Еще какая. Давай, Лен, умывайся и пошли, а то он там Юльку уже и так до слез довел, а теперь и Павел, который эстафету принял, того гляди зарыдает!

— А я? — тоскливо спросила я.

— А тебе уже нечем.

Кто это совсем недавно говорил, что нет у меня подруг? Может, просто не туда смотрела?..

Возвращаться в офис, где теперь все знали, что мне муж изменил, а я, дура, только сижу и реву, было стыдно, тем более что темные очки, за которыми можно было спрятать то, что переполняло меня изнутри настолько, что выплескивалось наружу, остались на рабочем столе. Но мысль, чтобы вот прямо сейчас отыграться хоть на ком-то в процессе вежливого скандала, причем устроенного не в состоянии истерики, а по делу, действительно согревала. Я смерчем ворвалась в комнату, буквально выдрала из пальцев хмурого Павла телефонную трубку, и дальше были жертвы и, кажется, даже разрушения. А главное, и потерянная накладная нашлась и сроки поставок вдруг оказалось вполне возможно не переносить.

Вот бы мне такой же характер в разговоре с мужем выдержать удалось. Так ведь нет. Личное — оно на то и личное, чтобы все воспринималось совсем по-другому…

Глава 5

Глава 5

С подачей заявления на развод сложностей не возникло. Да и судья, послушав мою историю, даже не стал трудиться назначать какой-то там срок «на примирение» — было очевидно, что это пустая трата времени. Вот только на этом все «легкости» и закончились. Потому что Максим сразу стал вцепляться в каждую «нажитую совместно» мелочь и действительно заявил, что требует везде и во всем половину: половину квартиры, половину от каждой машины и, что самое скверное, половину бизнеса.

— Зачем он тебе? — спросила я, сдерживая кипевшее в душе бешенство. — Ты же личность творческая, тебе это скучно.

— Зато интересно тебе, и значит, ты за свою эту шарашкину контору мне хорошо заплатишь. А будешь тянуть или спорить о цене начнешь, я тебе твое дело развалю. И начну просто — с требования заморозки счетов до конца бракоразводного процесса. Хочешь?

Конечно же я не хотела! И конечно же я делала все, чтобы этот мудак, которого я еще совсем недавно считала самым близким своим человеком, не угробил дело всей моей жизни (средненькое, и так-то полудохленькое, но, сука, мое!). И в итоге надорвалась. По крайней мере, когда Наташка вместе с перепуганной Оленькой Сергеевной вызывали мне в офис скорую, я именно так обрисовала явившимся врачам свой «диагноз». Но они со мной не согласились, припечатав окончательно добившим меня приговором: выкидыш.

Выкидыш! Убивший моего малыша, моего ребенка, о котором я, дура этакая, даже не подозревала, думая, что пропавшие месячные — следствие перегрузки и нервотрепки.