Измена. Я тебя (не) прощу (СИ)

— Рот закрой! Нам время надо тянуть, пока босс на нарах, мы у его предприятия что-нибудь откусим. У нас максимум пара дней. А потом я твоему тестю предъявлю, что может приплод-то и не наш. Найду, за что ситуацию притянуть, и от его доли чуть откушу. Так бизнес делается, сынок.

— А я думал, так лохов разводят. Почему пара дней?

— Ты думаешь, за твою, даже если и оторванную башку Демьянову что-то будет? Он в отличии от тебя хорошую репутацию имеет, деньги, адвокаты и юристы не хуже наших.

— Пипец, я своей физиономией рискую непонятно для чего.

Ладно, тут уже ждут, почти очередь выстроилась, чтобы по ГОСТу все сделать.

Идем дальше по коридору. Заходим в каморку. Парень, что повыше с размаху бьет по переносице. Кровь с соплями салютом. Второй удар, третий.

Зверею. Кидаюсь на него, два удара в голову.

— Э-э, ты руками не маши, отец за это не платил, — низкорослик повис на мне. — Ты сам к нам пришел.

— К медичке веди, — делаю несколько фотографий на телефон. Отправляю отцу и матушке.

Тетка на месте. Смотрит на меня с отвращением.

— Ты тут кровью своею не залей, уборщиц за тобой подтирать нет, — разворачивает сосательную конфету типа “барбарис”. Кидает ее в рот и громко причмокивает, кладет стопку бумаг. — Если что тебя здесь не было, и помни тетину доброту.

Рукавом стираю кровь, вызываю такси и еду к Каринке. Домой ехать не хочу, хочется, чтобы за мной ухаживали, лебезили, в глазки заглядывали.

Поднимаюсь к ней. Надо с ребенком что-то уже думать, на себя я его записывать не буду. Тест на отцовство сделаю. Потом до работы доеду, придумаю какую-нибудь статью расходов, и пусть папенька ежемесячно отчисляет.

Дверь открыта. Захожу, Каринка в полотенце стоит в комнате. Она пузатая такая несексуальная, скоро и Линка такая будет. Бабы сговорились и обе с сразу становятся отвратительными. Надо новою телочку.

Пока Каринка охает и ахает, бегая по за мной. Тащит скорое полотенце, замороженную курицу, чтобы к синяку приложить. Мой взгляд падает на стол, на нем одинокая пятитысячная купюра. Если валяется, значит, никому не нужна.

— Я ребенку хотела необходимое купить. Это последняя, — Карина смотрит в глаза, давит на жалость. Как будто я не знаю, что у нее там заначка приличная.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Мне сейчас нужнее.

Иду к холодильнику. Достаю салат в контейнере.

— Что-то я так устал, хочу массаж и оральных ласк. Карин, я и так за правду пострадал, давай без прелюдий. Сделай дело и гуляй смело.

Глава 34. Найди меня…

— Так! — Светлана Леонидовна громко выдыхает, — я тебя завтра на узи запишу. Под чужой фамилией. Надо посмотреть, как там ребенок. А то в этой всей суете, дележке все забыли о малышике нашем.

Молча смотрю на свекровь, мне нечего ей сказать, И не могу сказать, что я ей сильно доверяю. Киваю в знак согласия. У меня теперь нет своей жизни, даже врача мне теперь свекровь выбирает.

— Я понимаю, что сейчас у тебя все в голове кувырком. Я сама была на твоем месте. Жить с Чернышовым-то еще счастье. Я прощала мужу все измены, один раз он секретаршу домой привел, меня к сыну в комнату пересилил, а сам с ней месяц жил. Мне некуда было уйти, денег ноль, прав ноль, даже паспорта не было. Во что это потом вылилось? В кучу “прекрасных” диагнозов. А Артур? Он же все до капельки с отца взял, никакого уважения к людям. Хотя тогда, он осуждал его поступок, жалел меня. Моя мама, как впрочем, и твоя тебе, рот быстро закрыла, чтобы не гавкала. А свекровь поддерживала, чем могла. Из ада она меня не вытащила, сил и условий у нее не было. И когда я поняла, что мой сын взрослеет и превращается в чудовище… Я начала деньги собирать. Не только чтобы тебя обезопасить, не буду врать, чтобы на старости лет в богадельне не быть. С моим сыном такая вероятность есть.

Так хочется крикнуть, “Что вы! Я же не позволю”. И сразу осеклась, кто я такая чтобы давать обещание, которое точно не использую.

— А пока живи ты здесь. Мне ничего взамен не надо, только общение с ребенком. Пусть у него будет бабушка.

Не могу вместить в голову все, что она сейчас говорит. Но свекровь — живой пример, что все можно пережить, остаться человеком. И то, что она уже понимает, что ничего хорошего и ей, и мне от нашей семьи не ждать — тоже факт, и мне надо, может, к ней прислушиваться.

— Посиди здесь, дочка, — Светлана Леонидовна подходит близко-близко, кладет руку на плечо. — Все наладится. Мы не дадим тебе с ребенком пропасть. Телефон тебе сейчас Максим привезет, ноутбук не новый, но все же. Тут до тебя никто не жил, посмотри, что надо, потом Максим тебе все что надо купит

— А если все это всплывет? — представляю, как будет лютовать свекор, когда узнает, что у его жены есть мужчина, что она скрывает меня.

— Мне надоело бояться. Я последние лет двадцать только этим и занималась. Теперь тоже есть твердое плечо, защита.

— Мне надо узнать, что с Олегом. — смотрю на реакцию. Свекровь поворачивается к окну, — Понимаете, этот человек ни причем, он просто мне помог.

— Я узна

— Дайте телефон? — включаю женское обаяние.