Измена. Я тебя (не) прощу (СИ)

— Что это? — мент заманчиво улыбается, делает вид, что это для него неожиданность.

— Это Ивану передать, — подмигиваю. — Он все знает. Мы когда-то у него денег занимали, вот отдаем.

И тут… маски шоу. Открываются двери, начинаются. Репортеры, полицейские.

— Чернышов Глеб Михайлович, вы задержаны за передачу взятки должностному лицу при исполнении.

— А нет, никакой взятки. Это долг. И я, как порядочный мужчина, обязан вернуть деньги, которые когда-то брал. Возможно, у вас другие принципы.

Отец держится молодцом, ни один мускул на лице не дрогнул. Смотрит перед собой, подбородок приподнят.

— Адвокат за дверью. Мы будем разговаривать только в его присутствии.

Менты открывают конверт, а там какие-то копейки.

— На метро мне когда-то не хватало, вот я у вашего коллеги занял. Время отдать.

Ай да папа! Вот это он провернул, обвел всех вокруг пальцев.

Все столпились, не могут понять, что происходит.

Мент закрывает камеру рукой. Второй подходит к отцу, на него тоже надевает браслеты.

Глава 49. Иван…

— Угроза миновала, но я рекомендую до двенадцати недель у нас под наблюдением находиться. Узи сделаем, все необходимые анализы соберем. Можем, и кровь взять на определение пола, вдруг вам важно, — врач, как всегда, мила. — И контракт на всю беременность пописан. По умолчанию я вашим врачом числюсь, но вы всегда можете поменять.

— Спасибо, для меня пол не важен. И как врач, да и как человек — вы мне очень приятны. Только я про контракт ничего не знаю. А кто оплатил?

Первые дни пребывания оплатил Олег, но зачем ему оплачивать контракт на всю беременность? Хотя…. есть маленькая надежда, что кто-то из моих, ну было бы логично.

— А кто плательщик?

— Понятия не имею, я же врач, бухгалтерия никаких данных нам не говорит.

Я уже неделю в больнице. За это время ко мне дважды приходила мама, но разговор с ней был только в присутствии бабушки Насти или доктора. Они боятся, что мама сможет мне как-то навредить.

— Лин, прости, что лезу в личное, но так интересно, просто сил нет, — врач улыбается во весь рот. — Олег или Иван за тобой ухаживает? Давно не видела, чтобы от мужчин столько заботы в принципе было, а тут, ну прости, женщина в положении от другого мужчины, а они все равно рядом. И, кажется, что они оба положили на тебя глаз.

— Да ну, они теперь мои спасители, старшие братья, что ли.

— Ты присмотрись. Они оба хороши. Я бы вот Ивана выбрала, если бы я была моложе лет на сорок, — заливисто смеется.

— Мне нужно о себе думать, а потом обо всем остальном. С утра мама звонила, у нас первое заседание по разводу должно скоро быть. Родственники недовольны, что я решила разводиться и никого не уведомила. Отец там рвет и мечет, а мне все равно. А уже думала, фамилию поменять, чтобы ни к Чернышовым, ни к Белецким никакого отношения не иметь. Бабушкину вон фамилию возьму и стану ей внучкой. Почти, как Снегурочка.

— Не торопись с фамилией. мне со стороны виднее. Чернышов младший как там?

— Иван говорит, что в следственном изоляторе. Глеб Михайлович тоже там, боюсь, что и папу скоро привлекут.

— И будет это трио думать о том, как исправить ошибки молодости.

— Переживаю за отца. Но Чернышов его за собой точно потянет, другого варианта нет. Я раньше наивной была, многое не видела, а сейчас понимаю, что там и криминал, и гибель людей. Там, наверное. на пожизненное наберется, так отец и внука или внучку не увидит.

— Лин, да он и не горит желанием увидеть. Ты еще Артура оплакивать начинай, что за “вьетнамские флешбеки”. Эти люди тебя едва не угробили. Даже если виноват только Артур, то с молчаливого согласия родителей. Выбрасывай их из головы, пусть всем достанется по заслугам. Настраивайся на новый лад, все будет хорошо.

— Доброе утро, не помешаю? — голова Ивана появилась из дверного проема.

— Проходите, молодой человек. У вас есть около получаса?

— Найду чем помочь, — Теперь уже Иван полностью появляется в палате. В руках букет хризантем и большой пакет. — Я тут запеканку приготовил. Не знаю, любишь ли ты изюм, я его в контейнер положил, а то я с ним не особо в ладах.

— А выйдете с Линой погулять, хоть на чуть-чуть. Пусть воздухом подышит, вы ей что-нибудь увлекательное про запеканку или изюм расскажите, чтобы настроение на высоте было. Справишься?

— Так точно, — Иван становится в выправке, стучит пятками, как солдаты на параде. — А в кино нам можно?

— В кино? — голос врача становится слащавым, похоже, у них с Иваном какой-то заговор. — Ну только если на комедию или мультики. Кофе и газировка, ну и алкоголь естественно, под строгим запретом.

— Конечно, морковку и яблоко подготовлю.

Доктор уходит, а мы остаемся наедине.

— Моего отца посадят? — смотрю Ивану в глаза, не хочу, чтобы он мне врал. — Я выдержу, только скажи правду.

— Я не знаю. У него очень сильный адвокат. Есть вероятность, что они с Чернышовым-старшим получат или условный, или выйдут в зале суда. Я не знаю, что там по доказательной базе. Обвинительная сторона тоже очень сильная, доводов много. Но посадят очень вряд ли. Там медицинская история какая-то серьезная, кажется. Я толком не знаю.