Измена. Я требую развод (СИ)

Я делаю простенькие капкейки с радужной кремовой шапкой и карамельным сердцем. Решаю угостить ими свою пожилую соседку, которая часто наведывается в гости. Я всегда очень рада ее компании, она напоминает мне одну из тез добрый и заботливых бабушек, которые откармливают внуков пирожками и яблочками в своем деревенском домике каждое лето.

Когда, спустя пару часов, я спускаюсь к ней, то застаю на ее кухне дружную компанию в лице Лизы и Егора. Смущение подкатывает к щекам, но я вовремя себя одергиваю. Мне двадцать семь, а не семнадцать, и пришла я не к ним в гости, а к Лидии Петровне. Так что я смело ставлю капкейки на стол.

— Сегодня у меня было вдохновение, так что угощайтесь, — улыбаюсь я, а Лизу тут же хватает одно пирожное и кусает его, испачкав нос разноцветным кремом.

— Ммм, это очень вкусно! Пап, ну это точно, Эмма — фея! Это же о-че-вид-но! Давай заберем ее себе? — она пихает отца в бок, и он давится и долго откашливается. Я смеюсь, как и Лидия Петровна, а вот Егор выглядит смущенным, краснеет и пытается на меня не смотреть.

— Лиза, невежливо так говорить. Взять себе можно домашнее животное, но никак не человека. Прошу прощения, Эмма, — говорит он, наконец.

Интересно, он извиняется за смешное предложение дочери или за отказ забрать меня к себе? Эта мысль заставляет меня веселиться еще больше.

— А что, и на жилье бы сэкономила, и Лизу бы печь научила, — хитро улыбается Лидия Петровна, и я понимаю, что Егор сейчас просто под землю провалится от неловкости. Ладно, выручу тебя, лесоруб.

— Я хотела бы пока сохранить свободу, Лидия Петровна, — улыбаюсь я. — А вот Лизоньку научить печь — это можно. Ты хочешь, ребенок?

Ну, на тему свободы я лукавлю, конечно, ведь развод, а с ним и свободу, я еще не получила. Но ведь однажды это случится, и было бы хорошо побыть одной какое-то время.

— Ух ты! Конечно, хочу! Папа, я буду лучшим в мире кондитером! — Лиза начинает прыгать вокруг Егора и его лицо приобретает еще более страдальческое выражение.

— Конечно, милая. И лучшей актрисой, певицей, археологом и шпионом тоже, — говорит он. И смотрит на меня внимательно, буквально сканируя.

Я долго еще анализирую его этот взгляд, но он так и остается ля меня загадкой. А потом мне становится не до раздумий.

.

Ненавижу службы доставки, прямо-таки терпеть не могу. Особенно когда они решают, что мне самой нужно выйти на улицу прямо сейчас, чтобы забрать заказ. Он, видите ли, слишком мелкий, чтобы с ним подниматься в дом, а там те потрясающие кондитерские насадки для цветов. Никакие уговоры не помогают, даже предложение доплатить, так что я быстро накидываю домашнее платье и прямо в тапках решаю сбегать вниз. Ну что там, спуститься на лифте на первый этаж? Пять минут, не больше, не успею замерзнуть.

Лифт приветливо мигает лампочками, что вообще довольно странно, но я очень, очень спешу. Мои будущие шедевры с кремовыми цветами манят меня, в своих фантазиях я вижу, как загораются глаза Лизы, когда я показываю ей, как из кондитерского мешка вдруг появляется тюльпан, как она делает его сама и подпрыгивает он азарта. Оно определенно того стоит!

Лифт останавливается этажом ниже и являет мне Егора в теплой куртке, который недоуменно поглядывает на мое тонкое платье.

— Не по погоде ты, Эмма. Весна сейчас холодная, а сегодня вообще рекорд — десять градусов на термометре, — говорит он.

— И тебе привет, Егор. Спасибо за заботу, но я только на минутку, курьер попался странный, хочет чтобы я сию минуту вышла за заказом, сам даже за доплату не готов подняться, — пожимаю плечами и выставляю босую ногу в меховом тапке, мол, смотри, не только платье не по погоде.

— Смотри, горячая женщина, не замерзни, — он хмыкает и жмет кнопку закрытия двери.

И это, видимо, оказывается роковой ошибкой, потому что дверь закрывается со скрипом, а спустя пару секунд начинают мигать не только лампочки, но свет в лице видавшей виды лампы на потолке. Старинный лифт рывком останавливается между этажами, а я, взмахнув руками, заваливаюсь на Егора.

Реакция у дровосека явно на высоте, потому что он легко ловит меня, даже в полумраке.

Я зависаю в его руках, чувствуя их жар, как и в прошлый раз, но сейчас холодный воздух создает очень сильный контраст. Черт дернул меня в платье выйти, не иначе. А говорила мне бабушка, будь всегда готова к неожиданностям, детка. У меня всегда был с собой паспорт, загранпаспорт, запасная футболка, колготки и немного наличности. Ну, а вдруг меня внезапно забросит в Аргентину? Ни разу, правда, не забросило. И вот я оделась, как попало, единственный раз в жизни, и тут же в холодном лифте застряла.

— Ты в порядке? — спрашивает Егор, и я киваю. Глаза немного привыкают к разнице в освещении, его лицо очень близко, руки прижимают меня так крепко, что становится сложнее дышать.

— Да, всё хорошо. Спасибо, можешь отпускать, — неловко говорю я, смотря в сторону. Мне вдруг кажется, что смотреть в этот момент на него неправильно, неудобно и вообще, всё это ужасно смущает.