Измена. Я требую развод (СИ)

Из окна я вижу бескрайнее море, к вечеру оно волнуется больше, чем в мой первый визит к нему. И я думаю, что мне тут понравится, ведь за последние несколько часов я и думать забыла о неверном муже.

Вспоминаю о нем зря, тут же возвращается плохое настроение и боль в грудине. Наверное, так болит разбитое сердце, иначе, почему вообще существует такое выражение.

На телефоне от него обнаруживается два пропущенных звонка, но я решаю не звонить и трубку не брать. Какая разница, где я, главное, подальше от него.

Ресторан только жаль, я только и успела, что администратору Наташе написать, что больше не приду, а сколько они продержатся без звездного шефа?

Но теперь это не моя забота. Моя — пережить это всё с наименьшими потерями. Так что вечером я сижу перед экраном, смотрю известный фильм о жизни заново и пока только ем. Молиться и любить мне еще не время. А есть — это всегда пожалуйста.

Я много думаю о том, что делать дальше, много плачу и очень тяжело засыпаю вечером, потому что в груди всё беспокойно мечется, сжимается и ноет. Я несколько часов смотрю в потолок, ворочаюсь и кутаюсь в одеяло, надежда уснуть тает с каждой секундой. Я считаю овец, пою себе колыбельную шепотом, даже читаю книжку на телефоне.

Под утро сну удается меня сморить, и снится мне почему-то этот странный рыжий парень под два метра ростом, который ловко рубит огромное дерево в бесконечном зеленом лесу.

Глава 4

Море утром — это отдельное удовольствие. Я вижу его из окна и планирую каждое утро встречать вот так, с чашкой кофе, созерцая море. Я буду каждый день рассматривать его в деталях, подмечать его настроение, может, когда-нибудь даже нарисую картину.

Эмма и Море. Хорошо звучит.

Сегодня у меня большие планы: есть, спать, смотреть на море и снять мешок денег.

Последние годы я не испытывала потребности в деньгах, а получала очень хорошо, так что сбережений у меня хватает. Конечно, квартиру я купить не смогу, да и смысла пока не вижу, но открыть своё небольшое дело — вполне возможно. Сколько на это может уйти? Миллион? Два?

Понять бы еще, чего мне хочется.

Я из года в год, целыми днями готовила для других людей, забывая о себе. Готовила то, что модно, дорого, экзотично. Не то, что хотела я, а то, что хотел от меня Марк, и никакой роли не играло то, что я точно так же, как и он, владела кафе. Ровно пятьдесят процентов, одна вторая, половина. Но мои желания в расчет не брались, а вот умения эксплуатировались в полную силу.

Еще бы, звездный шеф-повар, Эмма Макушева, в свои двадцать семь успевшая поработать с самыми крутыми зарубежными шефами. Владелица одного из самых модных ресторанов столицы, куда запись в лучшем случае за месяц, а меню больше похоже на картины импрессионистов.

Наше с Марком детище. Единственное, учитывая, что детей мы так и не завели.

Я бросила его на произвол судьбы. Сезон они продержатся, а дальше… Но я не хочу об этом думать. Я всю жизнь всё тяну на себе, пора и честь знать. Дальше — сами как-нибудь.

Выходя на улицу, сталкиваюсь с Егором. Поразительно, как человек может быть таким хмурым, неужели он не умеет улыбаться?

Его брови сведены на переносице так сильно, что образуют широкую ровную полосу. Такая рыжая и бородатая приморская Фрида.

Хмыкаю и получаю тяжелый изучающий взгляд.

— День добрый, — басит лесник.

Подмечаю на нем теплую куртку и с сомнением смотрю на свою, вероятно, слишком легкую.

— Добрый день. Холодно там? — я слегка запрокидываю голову, чтобы вежливо встретиться с ним взглядом, но такого внимания не удостаиваюсь.

— Нормально, — бросает он в ответ, практически сквозь зубы, проходя мимо.

Очень вежливо. Ой, не очень-то и надо было. Закатываю глаза и продолжаю свой путь на улицу.

— Эммушка, дорогая, как тебе спалось на новом месте? — окликает меня Лидия Петровна, идущая к дому с длиннющим багетом под мышкой.

— Добрый день, Лидия Петровна. Сначала уснуть не могла, а потом так здорово выспалась, даже не ожидала, — улыбаюсь ей в ответ. Вот кто тут вежливый и радушный, не то, что этот рыжий недовольный медведь.

Перекидываю с ней еще парой фраз, когда Егор выходит из подъезда, ведя за руку маленькую хорошенькую девочку лет пяти. Она одета в теплую розовую куртку, из-под которой выглядывает настоящая юбка принцессы, а поверх шапки на голове надет ободок с короной.

Она что-то щебечет, дергает его за руку и выглядит совершенно счастливой.

— Привет, Лизонька. Как твои дела сегодня? — Лидия Петровна широко улыбается девочке и та машет ей рукой.

— Привет, бабушка Лида! У меня новая корона и мы с папой идем есть торт! — щебечет малышка, притормаживая. Но руку дровосека не отпускает.

Интересно, как она вообще достает до его руки? Она же совсем маленькая, а он вон какой огромный.

— Это очень вкусное дело, торты кушать, Лизонька. А что за повод? — интересуется бодрая старушка, наклоняясь поближе к девочке.

— Повод? — малышка задумывается на мгновение, но тут же находит потрясающи ответ. — То, что я у папы самая красивая. Да, папа?