Измена. Яд между нами (СИ)

— О это за мной, — хохочет Ядов. — Моя бывшая решила, что мне остается или дурка, или морг.

Но из открытой двери выскакивают санитары, которые достают инвалидную коляску и усаживают туда Раю. Она царственным жестом отпускает мужчин, которые с превеликим удовольствием грузятся обратно в машину и также быстро уезжают.

Мы с удивлением смотрим на происходящее, не в состоянии вымолвить даже слово.

— И чего застыли? — в своей извечной манере вопрошает Рая. — Вы же ко мне не спешите, вот пришлось самой к вам срываться.

— Рая, ты прямо как лягушонка в коробчонке прискакала, — хмуро говорит Герман. — Пойдемте в дом.

Мы все уходим со двора, оставив ребят из охраны разбираться с самыми упорными, щелкающими затворами фотоаппаратов до последнего.

Как только мы входим в холл, Рая поднимается с кресла и на собственных ногах направляется в гостиную. Я замечаю, что ей еще трудно передвигаться, но помощи она не просит, потому что боец.

— Бабуля, и скажи, как тебя Илья Борисович отпустил? — спрашивает Ядов, когда все расселись на диваны, а домработница принесла чай.

— Я хоть и побывала на том свете, но бабулей себя не чувствую, — возмущенно говорит Рая, а мы все прячем улыбку. — Этот старый хрыч был несказанно рад от меня избавиться. Поэтому, когда я решила покинуть эту шарашкину контору, он даже машину мне организовал, чтобы я не задерживалась.

Владислав Викторович покашливает, пытаясь скрыть смех, потому как старый хрыч годится Рае в сыновья.

— Владислав, если ты болен, — строго говорит Рая. — То отправляйся на бюллетень.

Мужчина сразу же напрягается и становится серьезным.

— Девочка, я очень рада, что ты снова рядом с этим оболтусом, который по недоразумению мой внук, — обращается она ко мне, и сразу же переключается на волнующую нас всех тему. — И что мы будем делать дальше? Герман, ты так и будешь глотать оскорбления от этого хорька Артура.

— А что там с Артуром? — заинтересованно спрашиваю я. — Я опять что-то пропустила.

— А ты не в курсе? — удивленно смотрит на меня Рая. — Он же в очередной раз обвинил Германа, но теперь уже в педофилии. Пусть и не открыто, но намек был достаточно прозрачным.

— Что-о-о? — я даже задыхаюсь от возмущения. — Он уже совсем с ума сошел?

— По-видимому, да, — вздыхает госпожа Ядова и снова поворачивается в сторону внука. — И что, внучок, ты собираешься делать.

В ее голосе сквозит столько издевательства, что можно им захлебнуться. Только я так понимаю, что у Германа иммунитет, выработанный годами, именно поэтому он, не обращая внимания на Раины нападки, продолжает пить чай, а в комнате повисла тишина.

— Я так понимаю, что ты опять прячешь голову в песок, — прерывает молчание Рая. — Герман, сейчас не то время. Могу понять твое нежелание сообщать в полицию о своей бывшей жене и ее выкрутасах, которую вы никак не можете найти. Прям Мата Хари какая-то. Но терпеть от этого, прости господи, мудака такие оскорбления просто непозволительно.

От употребления Раей непечатного высказывания все в комнате застыли с раскрытыми ртами и уставились на женщину, которая сидела, с вызовом вздернув подбородок, переводя взгляд на каждого из нас по очереди.

— Я поговорю с Артуром, — решаю разрядить обстановку. — Съезжу в редакцию и популярно объясню, как он неправ.

— Нет, — Герман рявкает так, что мы подскакиваем на своих местах. — Я ему сам объясню. Я его просто размажу.

— Только в рамках закона, а не как в прошлый раз, — вставляет реплику Владислав Викторович.

— Ну вот, — удовлетворенно говорит Рая. — Узнаю Германа Ядова. А где же мой так называемый правнук?

Казалось бы, невинный вопрос заставляет мужчин напрячься. И я понимаю, что проснувшись, ни разу маленький шалун не попал в поле моего зрения.

— После репортажа Полякова, приехала полиция и забрала мальчика, — отвечает на вопрос Владислав Викторович.

— Владислав, принесите мне, пожалуйста, сигарету, — хмуро просит Рая. Она берет в руки сигарету, неторопливо вставляет ее в мундштук и склоняется над предложенной зажигалкой, делая глубокую затяжку. — Вы хоть тест на отцовство успели сделать?

— Успели, — отвечает Ядов, голос которого сейчас звучит глухо и безжизненно. — Результат будет через три дня.

— Вот и ладненько, — удовлетворенно кивает женщина. — Владислав, распорядитесь, чтобы выставили наблюдение возле полицейского участка. Анна придет за сыном, и нам надо ее не прозевать. А через три дня уже будем решать, что делать дальше.

Герман поднимается и направляется к выходу.

— Влад, — он останавливается на пороге гостиной. — Поехали в суд, подадим заявление на этого козла. Яна, — его взгляд останавливается на мне. — Тебе надо развестись с господином Поляковым, чтобы я мог подарить тебе редакцию, которую заберу у твоего благоверного.

Оба мужчины выходят, а мы с Раей остаемся вдвоем. Женщина закуривает снова и испытывающе смотрит на меня.