Измена. Яд твоей "любви" (СИ)

А когда мы начинаем об этом забывать, она с удовольствием нам напоминает. Ярко, емко, больно. Бывает, что и «лопатой по лицу».

Мне много пришлось обдумать после возвращения с моря и из наркоза, да. И выводы были, прямо скажем, м-м-м удручающие.

Но я начала составлять список дел, планировать ремонт и переезд, затем Кирюшин день рождения в усеченном формате, а дальше, после выписки, пошло обустройство, помощь сыну при подготовке к учебе, поход в Институт…

Чуть-чуть ожила.

Потом порыдала и будто опустошила себя эмоционально, как-то замерзла изнутри и устала.

Но жизнь-то на месте не стоит? Вот-вот, значит, и мне пропадать и тонуть в своем горе никак нельзя. У меня сын.

Готовилась к походу на совещание, как на войну: посоветовалась со Всеволодом Кирилловичем и Михаилом Борисовичем, посетила парикмахерскую и забежала на маникюр, сделала макияж и упаковалась в строгий костюм, но добавила атласную, алую, как кровь, рубашку. Туфли выбрала на устойчивом каблуке, потому как, пока еще голове своей, которая временами кружилась, полностью не доверяла.

А потом начались сюрпризы, которые с самыми добрыми намерениями преподнесли мне два замечательных, достойных доверия и уважаемых человека: мой науч. рук и тренер сына.

Институтский коллега, откомандированный помочь мне — страдалице с экономической и юридической составляющей бизнес-процесса, позвонил вечером перед «днем Х»:

— Нонна Аркадьевна, давайте сверим часы: наша цель — разорить Зарецкого — старшего и при этом обогатить младшего, верно?

Вот это я понимаю: с места в карьер.

— По возможности. Обогатить младшего — приоритетная задача, — пусть Олег живет, как хочет.

Сейчас, на мой взгляд, нет для него достойных кар небесных, потому что и смерть мне видится недостаточной. Я хочу, чтобы он страдал очень сильно и, желательно, вечно. Но это не является для меня главной задачей. Так, если попутно с организацией финансового благополучия для Кира, можно утопить его отца — не откажусь.

Дмитрий Михайлович хмыкнул:

— В целом желание ваше понятно. В общих чертах, Всеволод Кириллович ситуацию мне обрисовал, и помните: вы в любой момент можете прервать совещание и взять время для консультаций. Документы, которые вы прислали, в полном порядке, и их более чем достаточно для того, чтобы можно было рулить в нужную нам сторону.

— Хорошо. Завтра у нас скорее разведывательная вылазка, потому что, по информации от главного бухгалтера, в холдинге творится что-то странное, а я не была на работе месяц.

И вся эта история с кризисным управляющим уж больно мне не нравится.

Коллега спорить не стал, чем приятно удивил:

— Так и настраивайтесь. Кстати, дабы не плодить пустое беспокойство, у меня есть семья: жена и двое детей. Просто живут они не здесь, и информация эта не афишируется. Руководство в курсе, теперь вот вы с сыном тоже, но для вашего бывшего я постараюсь стать очень неприятным сюрпризом и раздражающим фактором. Помните же основную мысль полководцев древности?

— Это ту, что: «Главное — напугать противника до начала схватки…»? — хихикнула, потому как не представляла: кем надо быть, чтобы напугать Олега.

Рэмбо в молодости? Тором в расцвете сил? Сотрудником ОБЭП[1] при исполнении?

— Напугать или вывести из состояния равновесия и уверенности в себе. Тогда он начнет нервничать и совершать ошибки, а любые ошибки противника…

— Да-да, я помню. Нам пригодятся.

Добродушный смех и следом прозвучало очень довольное:

— С вами приятно иметь дело, Нонна Аркадьевна. Кстати, раз уж мы дестабилизируем обстановку, то в присутствии Зарецкого — старшего вам следует называть меня по имени.

Это как бы ясно, но как же не хочется-то, а?

— Что ж, я вас понимаю, но это, естественно, должно быть взаимно, Дмитрий.

Короткий смешок и спокойное:

— До встречи, Нонна.

Эх, может, не все так страшно?

Насколько все «страшно» стало ясно утром, когда на парковке у нашего временного обиталища встретились два достойнейших защитника и мы с сыном. Порядком обалдевшие.

Да, Дмитрий Михайлович и в Институте одет был более чем просто прилично, но не в такие же бренды? Про часы вообще молчу. А машина?

Эх, все мужики — понторезы и любители пускать пыль в глаза.

Но эта мысль не успела меня толком расстроить, ибо поводов для удивления у нас еще было.

Когда-то очень давно, в одной отличной книжке про альтернативную Россию, я прочла удивительную, маленькую историю о том, каким должен быть хороший телохранитель. Таким, который не смеётся шуткам клиента, не разговаривает с ним на отвлеченные темы, потому что он занят. Он работает.

Так вот, Андрей, которого прислал нам расчудесный тренер Кирюши, с первого взгляда показался именно таким.

Хорошим телохранителем.

Сам Михаил Борисович позвонил вчера в обед и абсолютно без предисловий начал подробно излагать:

— А ну, значит, история такая: Андрей — парень мрачноватый, не компанейский, но честный и доверия достоин. Отличный профессионал, служил, сын моего давнего приятеля. Слова «честь» и «совесть» для него не пустой звук, поэтому должен с задачей справиться.