Измена. Яд твоей "любви" (СИ)

— Пойду, там вроде у деда новости какие-то, вон, баба Таня рукой машет. Я наберу или напишу сразу. Не волнуйся. Держись там. Мы скоро!

Положив трубку, сижу некоторое время зажмурившись и собравшись в максимально возможный компактный клубочек. Прокручиваю в голове разговор с сыном и новости. Пугаюсь тех картин, что нарисовало мое буйное воображение. То, что действительно страшно: Андрей не с другой. Андрей в больнице. Вот оно, жуткое! И это реальность.

Поэтому я медленно дышу, старательно успокаиваю себя и уговариваю, что обойдется. Что — пройдет.

Он поправится!

А в итоге понимаю: я его люблю.

Обожженного, ушибленного, хмурого, молчаливого. Любого. Люблю и хочу быть с ним всегда рядом. Вместе. Одним целым. И, кажется, готова рискнуть и… снова выйти за него замуж.

Сюрприз.

Осталось дождаться, пока жених выберется из больницы и меня позовет в светлое совместное будущее.

На нервной почве иду грызть яблоки, зажёвывая мороженым. После того как дно пластиковой ванночки уже показалось, а я толком не успокоилась, мне неожиданно звонит Сашенька:

— Нон! Нон! Мы с Мишей вас поздравляем! Так здорово! Наконец-то, все же ждали, да?!

Концентрированный восторг, летящий из трубки со скоростью автоматной очереди — именно то, что мне сейчас необходимо.

Чтобы собраться, взять себя в руки, встряхнуться, почувствовать, что мы с малышом не одни. Что есть жизнь, и все наладится.

Сашкин энтузиазм и оптимизм нам сейчас очень кстати.

Слушая версию пожара из новостных источников, понимаю, что Кир масштаб проблемы сильно приуменьшил, однако.

— Но ты не психуй почем зря. Миша сразу позвонил родителям Андрея и те преисполнены радостного ожидания. Врачи дают хорошие прогнозы. И они тоже счастливы, что у вас будет малыш…

Ой, ой, ой, как-то такие новости хотелось бы сообщать самим, но у нас все вечно через одно место. Ладно, знают и рады. Хорошо.

— Ты там не переживай, кушай фрукты, гуляй и спи побольше. Жди, скоро сын тебе мужа привезет, — хихикнула Сашуля. Я вынуждена была ее поддержать.

— Будут у нас новости — наберу тебя. И ну, хочешь, Мишка тут старые альбомы нашел, я тебе Андрея в детстве пришлю? Будешь потом смотреть — на кого ребенок похож, а?

А здорово было бы, — подумала и согласилась.

— Буду ждать фото и новостей.

На том и распрощались.

Чуть более стабильная и менее нервная, пошла заварить чайку. Теперь можно.

Когда трубка снова запела, я еще удивилась: уже фото нашла? Или новости появились?

Поскольку руки были заняты чаем, просто ткнула в «ответить» и уточнила:

— Сашуля, что? Уже фото готовы?

А там…

— Нонна, никаких больше левых мужиков, милая. Андрея, я, так и быть, прощу тебе, но Александр — это перебор уже, — логика Олега меня последнее время реально пугает.

— Зарецкий, ты в прошлый раз меня плохо понял? У нас с тобой все отношения завершились шесть лет назад. Шесть. Единственное, что у нас есть общее, кроме воспоминаний — сын. Все. Оставь меня в покое.

— Как ты не понимаешь? — выдохнуло надрывно из трубки, — Я люблю тебя!

А я такая злая уже, что плевала я на воспитание, и что «правильные девочки» не скандалят:

— Так любишь, что разрушал все мои отношения? Предал и подставил друга? Влез в мою учебу, даже мальчика, который за мной ухаживал, и того удалил из моей реальности? А ведь без шантажа и угроз не обошлось!

Как я от него, оказывается, устала.

— Нонна, пойми: ты — моя. Всегда была, есть и будешь. Тебе нужен лишь я. Зачем какой-то непонятный суррогат? Если сейчас, когда я развелся, мы станем семьей и снова будем счастливы…

— Мы уже пробовали. Ни к чему хорошему для меня это не привело. Я все тебе сказала. Прощай. И забудь меня, — вот ведь задолбал.

— Ты — моя, Нонна, и я тебе это докажу. Ты же поняла уже, что твой тупой качок, такой же, как и все мужики? Только без надзора остался, как сразу с какими-то левыми бабами обнимается… Я там тебе фото скинул, полюбопытствуй. И жди меня. Помни, милая, ты — моя!

Трубку я бросила, и так мне страшно стало, что спала я со светом, обложившись сковородкой, телефоном и тревожной кнопкой для вызова охраны ЖК.

Единственное хорошее, что принесло мне утро — сонного Кира на кухне с сырниками и какао:

— Привет, мам. Давайте, завтракайте и поедем к врачу.

— Кир! Ты как? А… что?.. — впала в ступор, но ребенок уже усадил меня за стол, придвинул чашку и тарелку.

Сам устроился напротив и пообещал:

— Ешь, все расскажу.

Новостей как таковых не было, основное, что Андрею и правда лучше, поэтому он уже переведен в интенсивную терапию из реанимации.

Порадовалась.

Но все хорошее на этом закончилось, потому что милейшая доктор, к которой я пришла на прием и УЗИ, повозив по животу датчиком, категорично заявила:

— Нонна Аркадьевна, милочка, ложимся на сохранение.

Все мои возражения, уговоры и обещания выполнять назначения, не волноваться, дышать воздухом, не нервничать и есть фрукты, были отвергнуты.

И, что обиднее всего, не только врачом, но и сыном:

— Мам, давай, раз доктор говорит лежать, значит, ты полежишь. Хорошо? Нам же надо, чтобы наш этот… родился здоровым? Кстати, а кто у мамы там?