Измена. Яд твоей "любви" (СИ)

Не пропадет ваш скорбный труд

И дум высокое стремленье…»

А.С. Пушкин «Во глубине сибирских руд…»

Понятно, что мероприятие такого значения для главы администрации города на самотек пустить было невозможно, поэтому все вокруг целую неделю носились загнанными антилопами и подстреленными рысями.

Задолбались. Но выбора не было.

– Мам, все норм. В ЗАГС я метнулся, там все схвачено, ждут к двенадцати. Букет тебе вот, привез. Про ресторан не волнуйся, жена мэра в «Меридиане» такой шухер навела, они, кажется, вам не только номер для молодоженов бонусом подогнали, но и ковровую дорожку расстелили.

Как же это все утомительно.

И нервно.

Платье мы с Сашей купили, хотя я билась за белый атласный брючный костюм до последнего, пока эта зараза не применила запрещенный прием: в тот момент, когда я стояла на подиуме в том платье, которое Александра сочла наиболее подходящим, она набрала Кира по видео-связи:

- Мам, шикарно. Бери это! – дал указание ребенок, которому мне возразить аргументов не нашлось.

Не скажешь же ему, что в платьях я чувствую себя неуютно, а в белом – почти самозванкой. Что костюмы мне привычнее и удобнее. Что я и так нервничаю, и мне хотелось бы уменьшить количество раздражающих элементов на мероприятии.

Ему это все куда?

Сын желает видеть «нормальную невесту».

– Прекращай. У тебя праздник. Ты выходишь замуж: платье, лимузин, кольца, торт. Все.

Раздал указания, молодец какой.

После ужина накануне торжества я нервничала так, что начала мыть посуду руками, наплевав на то, что у нас много лет уже этим занимается посудомойка, которую загружает и разгружает Кир.

– Так, это что еще за номер? – фыркнул сын. – Андрюх, успокой невесту, я пока тут решу.

И выставил меня из кухни.

– Идем в зал, – хмыкнул тренер.

И вроде все логично и понятно, но стало еще более нервно.

Да.

Потому что легко сказать: спорт и секс. А сделать?

Нет, к тренировкам я за это время уже привыкла и не то, чтобы фанатела, но занималась спокойно. Нагрузки медленно возрастали, а мое общее физическое состоянии улучшалось. Но секс?

Для начала я не совсем понимала: а на фига вообще козе баян? Особого удовольствия он мне никогда не приносил. По большей части, нужен он был Олегу, не к ночи будь гад помянут.

А я?

А что я?

Ну, мне не сложно же было сделать любимому приятно?

А сейчас? За каким мне это сейчас?

Нет, все время, что прошло после нашего внезапного договора с Андреем, он вел себя исключительно прилично: не намекал, ничего не требовал, после тренировок на плечо не взваливал и в постель не тащил. Просто улыбался этак снисходительно и понимающе, что очень хотелось настучать ему по наглой симпатичной физиономии.

А сегодня, после нашего стандартного вечернего комплекса, подхватил меня с беговой дорожки, уселся на скамью, устроил меня у себя на коленях и выдохнул в пылающее от смущения ухо:

– Но-о-он! Нам завтра под объективами фотоаппаратов и на публику целоваться весь день, а тебя трясет только от того, что я тебя обнимаю. Ты же понимаешь проблему?

Что тут сказать? Понимаю. Но делать-то что?

Уставилась на него негодующе, ну, и вопросительно.

– Милая, у нас всего ничего осталось потренироваться. Поэтому сразу полный комплект. Так сказать «с погружением» в пучину страстей.

Вздрогнула. Зажмурилась. Кивнула.

Смешок и горячий выдох за ухо:

– Не трясись. Я тебя не съем, хотя очень хочется...

А потом он поднялся как был – со мной на руках, и пошел в душ.

И я с ним.

Славься, Джей! Андрей догадался включить в ванной комнате только нижнюю подсветку, иначе я бы со стыда сгорела. Абсолютно точно.

Жених как-то быстро и ловко освободил меня от спортивной формы, попутно раздеваясь сам, и внес в просторную душевую кабину на руках. И так же, со мной на руках, встал под горячие струи воды.

При этом он то облизывал и слегка прихватывал губами мочку моего красного уха, то проходился чередой мелких поцелуев по скуле, подбородку и шее, то выдыхал в затылок, отчего я вся покрывалась мурашками, а волоски на руках и шее вставали дыбом.

Внутри меня был настоящий разброд и раздрай. Я не понимала ни что происходит, ни что я чувствую. Да я даже не понимала нравится мне или нет.

Я терялась, пасовала перед незнакомым и неизведанным.

– Моя Норна волшебная, – вдруг прошептал Андрей, опустил меня на пол, развернул так, чтобы я оказалась к нему лицом, и поцеловал.

О! Что это вообще было такое?

Да меня никто... никогда... вот, чтобы так...

Дыхание прервалось, вся я замерла, лишь бы не спугнуть такое. Вот прямо – такое!

Голова пошла кругом, горячий ком в груди рос, руки сами, правда, сами потянулись вверх и сначала обвились вокруг сильной шеи, а после двинулись дальше, и вот пальцы уже запутались в мокрых прядях на затылке.

Громкий неожиданный полу стон – полу рык разорвал волшебство поцелуя, но я успела лишь глубоко вдохнуть.

Захлебнулась впечатлениями, ощущениями, тем огнем, которым щедро поделился со мной Андрей.

– Моя маленькая. Моя хрупкая девочка, – выдохнул резко и встряхнув головой вдруг начал меня... мыть.

Мыть.

Провал. Катастрофа...

Стыдом накрыло так, что я ослепла и оглохла.

И дыхание перехватило снова.