Измена. Яд твоей "любви" (СИ)

Никогда такого не было, и вот опять, как говорит моя нынче вынужденно ограниченная в передвижениях, но все равно чересчур активная матушка.

У нас жизнь била ключом, причем разводным и по голове. И почему-то все время меня.

Очень бы пригодилась способность разорваться на тысячу маленьких Кирюш, чтобы везде успеть, а-то у меня такое чувство, что я все время что-то упускаю…

Так, как учила святая женщина – мама Нонна, перечисляем по пунктам.

В Универе своем был. Лекции отсидел, доклад оттарабанил, презентацию сдал, на следующую неделю для свободного посещения себе задания взял. Был хвалим на кафедре. Молодец какой, матушке поклон и приветы.

Вот ведь дед Сева у нас неуемный? Узнал, куда я поступил, и тут же навел мосты. Так что теперь меня любят здесь ничуть не меньше, чем в родной альма-матер.

Ну, это к лучшему. Сильно жизнь упрощает, да.

Дальше, Андрей лежит в обычной палате, перспективы вдохновляют, собирается к концу недели выписаться, потому что «не может больше тут валяться, когда этот козлина на свободе разгуливает…» – это цитата из ежедневных выступлений моего будущего родственника.

Ладно, здесь хоть врачи не возражают. Просто физические нагрузки на пару месяцев строго ограничили, а в остальном:

- Нет, любимую женщину на руках носить можно. И супружеский долг тоже не запрещен. Следите только, чтобы жена вам спину не расцарапала, – врач у него тот еще приколист.

- Мне бы еще жениться, – тоскливо вздыхал Андрюха.

Но тут такое дело: что потопаешь, то и полопаешь, поэтому я, конечно, кивал и поддерживал, а новости от матери привозил и приносил регулярно. Чтобы взбодрить его до нужного состояния.

А матушка, м-да.

Мать моя, Нонна Аркадьевна, давала нынче нам прикурить хлеще, чем весь остальной мир, вместе взятый, епта.

Для начала несравненная моя маман вздрючила свою новую кафедру и вынудила их организовать ей рабочее место прямо в палате.

Как я охренел, когда понял, что она регулярно ведёт лекции он-лайн, а два раза в неделю к ней является её аспирант – не пересказать. Все сплошь нецензурщина из меня перла.

Это был, конечно, номер.

Я, когда про это, не подумав, Андрюхе брякнул, думал, он через окно из палаты своей уйдёт. К ней.

Ну, я-то сначала с уговорами к дражайшей родительнице сунулся:

- Мам, готовила бы ты спокойно материал для докторской, а не вот это вот всё?

Она только улыбнулась, а дальше я повторял свои увещевания по телефону ей регулярно, но кому это?

Мама мне ещё и похвасталась:

- Как сказал наш завкафедрой: «Хвала пандемии, теперь мы умеем и так тоже», – хитро улыбнулась матушка и показала, как особо доверенные студенты настроили ей в палате место для ежедневных трансляций.

Дурдом какой-то. Честно.

Я, когда впервые у неё левого мужика застал, обалдел, как вернувшийся досрочно из командировки муж.

Ну и брякнул:

- Мать, это ты чего удумала? Тебя положили сюда отдыхать и не нервничать…

- Кир, знакомься, это Вадим, мой аспирант, – мама улыбнулась безмятежно, а в глазах ни капли раскаяния.

Ох, любимые и дорогие женщины, что же вы с нами творите?

- Да, мам, не живёшь ты скучно и нам с Андрюхой не даешь, – выдохнул устало.

Мне перепало крепкое рукопожатие и неожиданный вопрос:

- Андрей – ещё один сын?

- Андрей – её муж и будущий отец моей сестры, вообще-то, – фыркнул и покосился на матушку.

Мама зарозовела и тихо хихикнула.

Прелестно.

Парень этот, Вадим, оказался понятливый и быстренько свалил в туман, а мы уселись чаевничать.

Ну и про новости поговорить тоже.

- Ты не переживай, там Андрюху практически выписали, но он чуть задержится, – начал издалека и вроде с хорошего, но мама насторожилась сразу и бровью так вопросительно повела.

Вздохнул и понял, что придется про подробности неприятные говорить еще:

- Есть вопросики у следствия по поджогу. Но ты не волнуйся! Нет к нему претензий, с той стороны все нормально. Ну и отец его, и тренер наш людей нужных нашли, всех, кого надо, подключили. Бабушка Адель и дед Сева про мэра вспомнили, так что чики пуки у них там все будет.

Смотрит мама неодобрительно, но тут такое дело: так есть.

- Я вот сейчас привёз тебе вещи, потом метнусь в апарты. Стирку там поставлю, а ты, главное, больше лежи, меньше работай.

Мама бурчит:

- Как теперь лежать и не нервничать?

И ведь позвонила после моего ухода тёте Саше и бабушке Адель. Хорошо, что я успел раньше с ними переговорить, и позиция у нас оказалась общая: «Самое важное – покой для мамы», так что они мою инфу подтвердили.

Чудесные женщины.

Тяжело с ними. Всеми.

Пока Андрюха с отцом и Михаилом Борисовичем носом там землю роют, чтобы прижать Олега Михайловича за все его подставы, я здесь маму караулю, как бы она ещё чего-нибудь занятного не придумала.

Реально, каждый день её навещаю, и каждый раз у неё что-нибудь происходит. То коллеги, то Вадим, то лекции дополнительные, потому что: «Ну, Кирюш, ну они очень просили, а мне нетрудно…».

Капец.

Вообще, это роддом или проходной двор?

А вот как-то от нее приехав в апарты, получил у консьержа пакет для Нонны Аркадьевны, но не тащить же маме кота в мешке?

Вскрыл, конечно.