Измена, или Открытый брак (СИ)

— Только не трогай меня! — прохрипела я, не в силах бороться с подступающей к горлу тошнотой. — Не надо! Мне достаточно того, что я услышала.

— Что ты услышала? — потерял терпение Альберт. — Что мне осточертело жить в мертвом браке? Что я тебя иначе как соседку не воспринимаю?

Мне стало так больно, словно мне грудь раскрыли и всадили в сердце острый стилет с отравленным лезвием. Я сжала ладони на груди, стараясь унять эту боль, но не выходило.

— Я родила тебе сына. Я пережила с тобой все дерьмо, которое может случиться в жизни любого. Я блин свою учёбу запорола. Я карьеру не сделала! А ты?

— Что я? — подался ко мне Альберт и сдавил мои плечи. — Ну, договаривай. Чего замолчала?

Я прикусила губы, напоминая себе, что клялась ведь никогда не попрекать мужа ничем. Все, что я делала было результатом моих желаний, а не его.

— Ты на меня жизнь положила. Все отдала, а я говно и предатель про баб других говорю? — зло спросил Альберт и в его темных глазах заплясало пламя.

— Ты обесценил все… — горько произнесла я, сама давясь привкусом жженого сахара на кончике языка. — Ты мне говоришь… и я же все видела. Не будь меня, ты бы уединился с этой Наташей.

Альберт тряхнул меня за плечи. Схватил одной рукой за талию.

— То есть ты видела все. Я тебя объяснил все, но тебе недостаточно? Вместо того, чтобы искать выход из нашего прогнившего брака, ты предпочитаешь бежать? — зло цедил каждое слово Альберт.

— Какой выход? Ты мне сказал, что хочешь других женщин. Где здесь выход? — закричала я и сама испугавшись себя, прижала ладони к губам. Альберт поморщился.

— Наши отношения это болото…

Наши отношения с ним были для меня самой чистой верой. Священной наградой. Даром небес. Мама даже однажды сказала, что у нас поэтому и нет детей, потому что слишком сильно друг друга любим. А такая любовь даётся раз на сотню. И мы ее получили, но у нас отобрали все остальное.

Детей.

Я честно смирилась с этими мыслями и нашла что-то успокаивающее в этом. Но сейчас, глядя в искажённое злостью лицо, мужа я понимала, что не выиграли мы ничего. Наша любовь была обычной. Каких десятки и тысячи.

И Альберт это только подтверждал.

— Я не знаю, что тебе сказать… — выдохнула я, мечтая закрыть глаза и просто очнуться в реальности, потому что все, что сейчас происходило, было кошмаром. — Что ты надеялся услышать?

— Хоть что-то! Диалог! Причины!

Я сдавлено застонала, теряя равновесие и стала оседать на пол. Моих сил не хватало. Альберт снова встряхнул меня, добиваясь реакции, и я поддавшись воздухом, спросила.

— Хорошо, почему?

Альберт зарычал и отпустил меня. Развернулся и пошёл к окну. Встал напротив ночного города.

— Тебе реально плевать? Почему? Потому что я устал. Я не могу больше. Мы не видимся толком и не говорим. А рядом со мной проходит жизнь!

У меня она тоже проходит. Рядом с циничным и безжалостным мужчиной.

— И что ты мне предлагаешь сделать? Что мне делать с этой ценной информацией? — спросила я и все же опустилась на пол, обняла колени. Вжалась лицом в них. — Что? Ты хочешь развод? Пожалуйста. Я не буду унижаться…

— Я не хочу развод! — зарычал Альберт, и я непонимающе подняла на него глаза. Если не развод, то о чем ещё говорить.

— Так не бывает… — хрипло сказала я, содрогаясь от подступающих рыданий. Он не считал меня больше женой или любовницей. Для него я была безликой соседкой по квартире, которая носилась с ребёнком.

Он просто перестал что-то чувствовать. И был зол. Почему-то на меня, хотя я же любила его до потери сознания. Он же был моим миром, моим солнцем. Я же блин шла вперёд, потому что знала, что рядом он. Я же не жалела себя. Я отдавала себя всю.

Я же…

Слепо его любила.

Себя уродовада, жизнь перекраивала ради него.

— Бывает! Я просто хочу чтобы бы поняла, что мое желание это следствие, что у нас все дерьмово! — резко выдал Альберт, словно пощёчину мне отвесил, и я закусила до крови губы. На языке проступил металлический привкус.

— Что у нас дерьмово? — утончила я, не понимая к чему вообще сейчас разговор. Я видела только один выход. Это развод и все.

— Все! Начиная от наших интересов и заканчивая нашей постелью, где ты как нервная истеричка: то тебя там не трогай, то не мусоль шею! Ты вообще не хочешь ничего.

Я прикрыла глаза снова краснея как рак.

Я всегда была спокойной в отношении секса. Для меня постель не главное было в браке.

— Это охренеть как унижает, когда твоя женщина тебя не хочет! — садануло по мне высказывание Альберта. — Я хочу видеть в постели горячую и стонущую подо мной девицу, а не мумию с комплексом Мадонны от того, что она стала матерью и перестала быть любовницей.

— То есть ты решил, что раз у нас в постели все плохо, это повод пойти налево? — мне даже сложно это было выговорить. Не то, чтобы осознать.