Измена, или Страдай, бывший!

Раньше не задумывалась, а теперь… я хочу вспомнить своё детство. Хочу узнать, кто лишил мою маму жизни и почему невинный человек понёс наказание. Невинный ли? Возможно, всё не так, и Дима прав — Андрей продолжает дело своего отца, пытаясь уничтожить компанию. Я должна во всём разобраться как можно быстрее.

— Я докопаюсь до правды. Можете не сомневаться. Даже если придётся вскрыть мне череп. Я буду делать всё возможное, чтобы вспомнить.

— В таком случае встретимся с тобой, когда ты вспомнишь, потому что вопросов от этого появится куда больше, чем ответов.

Дядя щурится, а я понимаю, что разговаривать дальше он не планирует. Он не собирается раскрываться передо мной сейчас. Прекрасно! Поговорили… Но он заволновался, а это значит, что ему известен убийца. Настоящий убийца мамы. Или это сделал он сам?

— Скворцов… его осудили за убийство. Он отсидел незаслуженно?

Дядя молчит, смотрит на чашку с чаем и полностью игнорирует меня.

Думала, что он поговорит со мной, но как же сильно ошиблась… Ничего нового он мне не сказал, но вот список подозреваемых пополнился. Придётся искать самой правду в глубинах сознания, в заблокированных мозгом отделах, где наверняка ещё остался пережитый мной ужас и лицо человека, лишившего мою мамочку жизни.

Встаю и ухожу, потому что смысла продолжать спорить не вижу. Разговор с Алиной потрепал меня, поэтому сил выбивать правду из дяди не осталось, а он слишком крепкий орешек. Сразиться с ним в остроумии вряд ли получится. Но я вернусь… вернусь, когда вспомню.

Глава 14

День явно не задался. Любовница мужа призналась, что они вместе скрывали от меня свои похождения, а дядя отказался разговаривать. Только в одном уверилась — он знает о смерти мамы и сможет подтвердить, если вспомню что-то. Почему бы не облегчить мне задачу и не сказать сразу? Только в одном варианте ему есть смысл молчать, если он сам убийца.

Звонок телефона вырывает из размышлений, и я понимаю, что сижу в машине около дома дяди уже почти час.

Муженёк…

И что ему потребовалось?

— Лера, ты дома?

— Нет, а что не так?

— Я не смог дозвониться до Алины, подумал, вдруг ей снова стало плохо…

Нет, дорогой мой! Даже не пытайся изображать из себя заботливого папашу! Теперь я прекрасно понимаю, что он боится её побега, а не переживает за здоровье любовницы. Если Алина решит вернуться к отцу, то Димочка попадёт под удар.

— А ты не думал, что она просто устала и легла спать? Мне кажется, ты слишком печёшься о ней. Мне начать ревновать?

— Что? — Голос мужа звучит изумлённо. Он кашляет, поперхнувшись собственной слюной. — Что за бред? Она вынашивает нашего ребёнка. Моё беспокойство логично и вполне оправданно.

— Ты чересчур волнуешься за неё, поэтому мне подумалось…

— Лер, малыш… ну ты чего? Даже не думай об этом. Я люблю тебя одну, и я обещаю тебе, что во всём разберусь, чтобы между нами ничего не изменилось.

— С чем разберёшься?

Вопрос слетает с губ раньше, чем я успеваю обдумать его.

Мне не хотелось говорить с мужем сейчас об этом, задавать ему наводящие вопросы, потому что пока не придумала, как поступить с акциями.

— Да со всем. Как только родится малыш, всё станет как прежде. Я люблю тебя. Помни это, что бы ни случилось. Ладно?

Как заговорил!

Кажется, что он не врёт даже.

Научился лгать искусно — молодец, ничего не скажешь.

Да вот только тошно это слушать.

Интересно узнать его версию, как любовница оказалась в нашем кругу. Теперь ясно ведь, что не от большой любви, но если так сильно боялся её отца, то кто заставлял фаршировать её под крышей моего дома? Уверена, что это был не первый раз, когда я поймала их на тухленьком дельце. Скорее всего, и раньше муж выбирался на ночные «пробежки», потому что не мог удержать морковку в трусах. На данный момент слишком вялую морковку.

— Конечно, я знаю. Прости, но я за рулём, не совсем удобно говорить сейчас.

Скидываю звонок и тяжело вздыхаю.

В каком направлении мне думать дальше?

Смотрю в интернете объявления об услугах психологической помощи. Мне нужен специалист, который сможет вытянуть заблокированные воспоминания.

Почему я ничего не помню?

Совсем ничего!

Напрягаюсь, чувствуя, как сильно стучит в висках, но ни-че-го. Я не знаю, как добраться до того самого отсека в своей памяти, как выудить нужное, а в идеале — вспомнить всё?

— Мамочка-а! — детский визг пронзает уши, и я вздрагиваю. — Не умирай, мамочка!

По щекам текут слёзы, потому что я чувствую пережитую тогда боль, а потом всё исчезает.

Утираю слёзы и решаю, что для начала должна вернуться домой. Забываю об откровенностях Алины, но ненадолго, так как она встречает меня и спрашивает, что мы будем делать дальше.

— Чем занимается твой отец? Почему ты так сильно боишься его? — спрашиваю я отстранённым голосом, всё ещё цепляясь за крохи воспоминаний, посетивших меня.