Измена, или Ты у меня одна

Казалось, город пуст, все покинули его или же закрылись в своих жилищах, даже стражи на стенах не было видно.

Легкий и теплый ветер шевелил волосы на голове, словно нежной и мягкой рукой ворошил их. Сергей стоял и не знал, что ему надо делать: то ли идти к крепости, стучать в ворота, проситься внутрь, то ли ждать на месте, то ли спуститься к реке, может, все уже давно на том берегу? И потому он стоял, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь сделать первого шага.

Но все определилось само собой. Он вдруг увидал ее.

Да, да, это была она — Люба! Он видел ее на таком расстоянии, на котором не мог видеть, не мог различать черт лица. И все же различал. Она стояла на дальнем конце поля, по пояс в траве. И улыбалась. Совсем незаметно, одними краешками губ. Но он видел и это!

— Люба! — выкрикнул он что было мочи.

Но голос сорвался, застрял в горле. И она его не услышала. Да и видела ли она вообще Сергея? Он и этого не знал. Раздумывать было некогда, незачем. И Сергей сделал первый шаг, потом второй в ее сторону. А затем побежал, не щадя сил и дыхания, оскальзываясь в траве, падая, но вставая и вновь устремляясь вперед.

Недолго ему пришлось бежать. Сократилось расстояние ненамного, совсем на чуть-чуть. А он словно попал в вязкое болото — ноги были ватными, и, как ни стремился Сергей на тот конец поля, яростно отталкивая ступнями вязкую почву, вытягивая руки вперед, беспрестанно выкрикивая что-то неразборчивое и призывное, он оставался на месте. Даже собственный голос перестал слышать. И от этого необоримого бессилия был готов разрыдаться, как ребенок.

— Не суетись, браток! — раздалось из-за спины.

Сергей скосил глаз и увидал загорелого до черноты человека со светло-русой, почти седой бородкой. Человек был перетянут холщовыми повязками — от пояса к плечу. У ноги висел широкий и короткий меч в кожаных ножнах. Человек улыбался, и от его светло-серых лучистых глаз разбегались к вискам и ниже морщинки, делая лицо добрым, приветливым. Но, несмотря на эту доброту, все же было видно однозначно, таким лицом может обладать лишь воин.

— Не будешь спешить да рваться навстречу, все само собой придет, помни! Ведь ты еще в самом начале пути!

Краешком сознания Сергей понимал, что это всего лишь сон, что волноваться и переживать не стоит, что все пройдет. Но легче от такого понимания ему не становилось.

Он осторожно сделал небольшой шаг вперед. Нога послушно ступила на твердую землю, раздвинув плотную и упругую траву. Он подтянул вторую ногу и сделал еще шаг. Теперь до него дошло, если медленно, шаг за шагом приближаться к ней, то расстояние будет сокращаться, оно уже сокращается, прямо на глазах.

И он неторопливо побрел к ней. Нелегко давалось это, хотелось припуститься во весь опор, помчаться. Но приходилось сдерживаться. Радомысл пропал так же неожиданно, как и появился. Но Сергею было не до него. У него была заветная цель" которую просто необходимо было достичь! И он шел. Шел, не отрывая глаз от любимого лица, далекого и близкого. Травянистые стебли шуршали под ногами, терлись о их голенища, но больше не препятствовали, и сама земля не хватала за ноги, и не всасывала в себя болотом.

Ветер с полноводной реки делался все ощутимее, крепчал. "Еще, еще немного! — успокаивал себя Сергей. — Я так долго шел к тебе, что эти несколько шагов можно и не считать! Главное, стой, не уходи, стой на месте — и я доберусь до тебя!" Оставалось не так уж много, большая часть была позади.

— Снова они! — раздалось из-за спины.

Сергей вначале не понял — кто они?! Но потом увидал их сам: из-за травы, ряд за рядом, будто из оврага или из самой преисподней, вставали ромеи. До них было еще далеко… Но они перегораживали путь, они заступали дорогу! Да и ромеи ли это были? Серегей не различал ни плоских шлемов, ни доспехов, ни знамен. Он лишь видел, что ряды черны, что в них таится какая-то угроза…

Он повернул голову. За его спиной стояло войско, русское войско, именно такое, каким он и представлял его себе. Он вдруг явственно различил гул, отдельные выкрики, конский храп, лязг железа… Прикрыл глаза, тряхнул головой, но видение не пропало.

Наоборот! Обтекая его с двух сторон, воины устремились на черные застывшие ряды. Это движение показалось неостановимым, будто поток лавы вылился на поле.

— Ну что же ты?! — спросил Радомысл.

Он стоял рядом, сжимая вынутый из ножен меч.

Сергей ощутил в руке холод рукояти, оглядел себя. Он был одет так же, как и все вокруг, в простой воинский доспех, наполовину кольчужный, наполовину пластинчатый. Голову сжимал обручем шлем. Но и это не удивило его значит, так и надо! Значит, и ему надо идти вперед, пробиваться сквозь эти черные ряды. А как же?! Ведь она там!

— Ну, готов? — переспросил Радомысл.

— Готов, — ответил он.

Острия мечей хищно поблескивали почти перед самым лицом. Частокол копий и рожнов загораживал небо. Солнце, отраженное в тысячах начищенных медных касок — ослепило, лишило зрения. Теперь они стояли вплотную.

Пора!