Измена. Искры над пеплом (СИ)

– Да кому она нужна, дура эта! Не били мы её, она сама подставилась. Антону вчера мышь на Днюху задарили. Вот мы её сегодня выгуливали, никого не трогали, а эта вот влезть решила, – он бросает на меня полный злобы взгляд, но говорит спокойно, миролюбиво – видимо ему уже расхотелось меряться силами с этим пришлым. – Слыш, Машка, ты прости Тоху - он нечаянно в тебя зарядил. Мышь отдай, а! Нам домой нужно, а то батёк Тохину кровавую морду увидит – огребёмся за драку.

– Какую мышь? – удивляется мальчик.

– Вот эту, – отзываюсь я, немного приоткрывая ладони, – Это ихняя. Но я не отдам! Они её убьют.

– А это тебя не касается, вообще! Это наша мышь – что захотим, то с ней и сделаем! – подает голос уже окончательно оправившийся от болевого шока Антон.

Незнакомец смотрит на меня, потом на Богулиных, хмурит брови, затем лезет в карман джинсов, выуживает оттуда две смятые сторублевые бумажки и протягивает их владельцам мышонка.

– Мужики, а давайте я у вас этого грызуна выкуплю. Ну нафига он вам, а? Деньги же – всяко лучше…

Братья переглядываются, размышляют немного, потом Антон согласно кивает и протягивает руку:

– Ладно, уговорил. Давай сюда бабки и забирайте эту пакость. Мне она вообще не сдалась! Это мамка в интернете всякой дряни начиталась и решила нас так к ответственности приучать... Скажу, что вынесли во двор, друзьям показать, а она и сбежала. Вон, пока ловил, даже нос разбил нечаянно.

– А чё, может и проканает, – радостно соглашается с ним Сашка. – И это, мужик, ты про драку сегодняшнюю никому. У нас тут репутация, сам понимаешь.

– И тебя, Машуль, это тоже касается, – добавляет он на прощание, оборачиваясь в мою сторону. – Ну, бывайте, бродяги! С удачным приобретением вас!

Богулины удаляются, оживлённо обсуждая, на что потратить вырученные деньги. Мальчишка смотрит им в след, потом наклоняется, поднимает с земли небольшую картонную коробку (видимо ту, в которой братья свою жертву во двор притащили), подходит ко мне и опускается рядом.

– Давай его сюда, а то неудобно же в руках держать.

– А он в ней не задохнётся?

– Нет. Смотри, тут прорези для воздуха есть, – успокаивает меня мальчишка.

Берёт из моих ладошек трясущегося зверька и сажает его в картонную переноску:

– Ты как? Сильно больно? – спрашивает он с тревогой, ощупывая меня незабудковым взглядом.

– Уже лучше, – успокаиваю его я, вытирая футболкой зареванное лицо, и добавляю, – Спасибо, что вмешался!

– Да не за что. Поздно вас заметил, не успел вовремя. А ты тут живёшь? В каком подъезде?

– В третьем. Но я тут не всегда живу – только летом. Меня бабушка с дедушкой на все каникулы к себе забирают. А ты? Я тебя тут раньше не видела.

– А я в первом. Мы вчера только сюда переехали. Я – Воробей, – мальчик мнется, немного смущенно, – Ну, вообще-то Гоша, но ты меня так не называй. Хорошо? Я как-то не очень к своему имени… А Воробей – эт норм! Меня все друзья так зовут.

– Хорошо, Воробей, – улыбаюсь я, – А я…

– А ты – Мышка! – весело подхватывает он, не давая мне договорить, – Только не обижайся! Тебе и правда очень это имя подходит.

– Серенькая?

– Нет! Миленькая, – он слегка краснеет и добавляет, – И вообще, здорово же звучит: Воробей и Мышка?! Ну правда! И это… будем дружить?

Глава 14

Мы сидим бок о бок на маленьком уютном диванчике и вспоминаем общее прошлое. Прижимаюсь к нему, словно бы он самый родной человек во всём мире, словно бы с момента нашего расставания не минуло столько долгих лет.

– Птиииц, ты где пропадал-то?! Я вернулась летом в город, а тебя нет. Всё надеялась, что однажды объявишься. Долго ждала – не дождалась. Решила, что ты обо мне совсем забыл.

– Прости, Мышка. Отец тогда получил хорошее предложение по-работе в Германии. Они с мамой посовещались и приняли решение поехать. Моего мнения особо никто и не спрашивал. – Воробей вздыхает, гладит меня по волосам, – А я же в тебя тогда влюблён был до безумия… только тобой всё время и бредил, считал дни, до начала летних каникул, до нашей следующей встречи. Вот мои, видимо, и побоялись, что я ехать откажусь, из дома сбегу или ещё что-нибудь. Ну и провернули всё за моей спиной, а меня просто перед фактом поставили, за день до отъезда. Я тогда и в самом деле бунтовал, но вариантов улизнуть не было – отец от меня ни на шаг не отходил. Единственное, что удалось сделать – это Тохе Богулину записку для тебя через окно скинуть. Я там всё объяснил, ну и глупостей понаписал всяких. Он тебе ничего не передавал?

– Неа. Только сообщил, что вы с квартиры съехали, а куда и при каких обстоятельствах – не сказал.

– Вот же, козёл, отомстил всё-таки. А телефон? Я до тебя дозвониться так и не смог… А почему ты не звонила?