Измена. Испорченная свадьба (СИ)

Володя не провоцирует, не проявляет инициативу в этом вопросе, а сама я, конечно же, не решаюсь устроить подобное. То, что чувствительность проявилась в таких вот нестандартных ситуациях, дает мне надежду. Впрочем и врач тоже всячески подбадривает меня, уверяя, что очень скоро я смогу хотя бы стоять.

Я мало что понимаю во всех этих медицинских терминах, поэтому хватаюсь за его уверенность как за спасательный круг.

Расстраивает меня лишь одно - Власов общается со мной все меньше. Пару раз это происходит по видеосвязи, и я замечаю, каким уставшим он выглядит.

Моя ревность потихоньку пускает корни, и я начинаю бояться, что он попросту наигрался со мной. Глупости, конечно. Но страх предательства все еще живет во мне.

Мама меняет тактику - теперь она присылает сообщения с незнакомых номеров, говоря открытым текстом, что моя жизнь в опасности.

Но когда я сообщаю об этом Власову, тот не воспринимает всерьез:

- Не слушай и даже не переживай об этом. Охрана в клинике хорошая. Так что ты в безопасности.

- Но тогда зачем она снова и снова мне пишет?

- Потому что слияние нельзя затягивать. Представители второй стороны уже начинают давить на Лену. Вот она и злится.

- Но как ей поможет мой развод?

- Он поможет ей с тобой помириться и получить твое согласие. Или же это будет условием для шантажа. Не думай об этом. Это не твои проблемы.

- А чьи?

- Пусть твоя мать сама разбирается с теми, кого, получается, кинет на многомиллионную сделку.

- Все настолько серьезно? - ужасаюсь возможным последствиям.

- Более чем.

- Ты ведь что-то недоговариваешь, да?

- Лида, я уже сказал и повторю снова - твоя задача заниматься своим здоровьем.

- Но я имею право знать! - вскидываюсь на его заботу. - Это же и моя жизнь тоже! Что с Геной? Они все еще с мамой? Что у них происходит?

Володя молчит довольно долго.

- А ты что, ревнуешь своего неслучившегося мужа? - в его голосе арктический холод. Словно это совершенно другой человек сейчас. - Решила, может, простить его?

- Я ничего такого…

- Дай знать, если соберешься. А то потом снова придется замуж выходить. Накладное дело, знаешь ли.

И бросает трубку.

Это, выходит, наша первая ссора. Так глупо и так… по телефону.

Конечно, я расстраиваюсь. Злюсь даже отчасти, что он мог так подумать. Проходит полдня, прежде чем я собираюсь с духом и призваниваю Володе. Но телефон недоступен.

Следующие пять попыток проходят ровно с тем же результатом. Меня накрывает паникой - что если я все испортила? Вдруг я и правда дала повод для подобных претензий? Хотя всего лишь хотела понять, что происходит, как-то поучаствовать или же просто узнать, как обстоят дела. Ведь, сидя в клинике, я ничего не знаю!

На следующий день телефон Власова по-прежнему недоступен. Я начинаю уже всерьез волноваться и, собрав всю смелость, звоню Штерну. С ним мы не виделись и не общались с того дня, как меня привезли в клинику.

- Что-то случилось, Лида?

- Почему ты так решил?

- Иначе бы ты мне не звонила, - усмехается он. На заднем плане какие-то голоса, кажется, даже женские.

- Я не могу дозвониться до Вовы. У него все в порядке?

Штерн выразительно хмыкает, но отвечать не торопится.

- А в чем, собственно, дело? Он ведь там не чаи гоняет, работает мужик.

- Я понимаю, конечно, - стыдливо жмурюсь от собственной выходки. - Просто… Мы вчера недоговорили, и я подумала, что он…

- Что он что? Уже начала ему делать мозги, Лидок?

- Я?

- Ну, не я же, - фыркает Адам. - Вовка как рыцарь в сияющих латах занимается твоей пробелом, еще и свой бизнес тянет, чтобы удержать на плаву. А ты ему мозг конопатишь.

- Да с чего ты взял…

- Так иначе бы ты не звонила мне, да? Будь это не так, ты бы знала, что он улетел в срочную командировку вчера вечером.

Его отповедь для меня словно пощечина. Не понимаю, откуда столько агрессии в мой адрес, и невольно задумываюсь - а вдруг так и есть? Вдруг я веду себя словно капризная девчонка?

- Спасибо, что сказал, - говорю и заканчиваю разговор.

Ощущения такие, что меня будто ледяной водой окатили. Очень неприятно. Окидываю взглядом холл, в котором я обычно провожу время после обеда. В клинике довольно много пациентов, среди них есть даже дети.

Глядя на некоторых из них, мое сердце сжимается - ведь здесь берутся за самые тяжелые случаи.

Игорь говорит, что уже скоро я смогу пройти здесь сама, подойти к окну, а не катить кресло каталку. Но пока прогресса особого нет. Хотя казалось бы почти все анализы в порядке, но я до сих пор не могу даже стоять.

- Аааа! - слышу крик неподалеку. Вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь. Ребенок лет семи неловко бежит по коридору, хромает, но при этом не останавливается, а на лице - испуг! Он поскальзывается и заваливается в сторону, где навстречу ему везет огромную тележку с бытовой химией уборщица.

Я не успеваю даже осознать - просто поддаюсь мимолетному порыву помочь малышу и уберечь его, даже не задумываясь - а успею ли, а смогу ли?!