Измена. Избранная для дракона (СИ)

– Знаю, звучит странно, – дракон зарывается носом мне в волосы, по-прежнему крепко к себе прижимая. – Но я ведь тогда уже знал про сына. Чувствовал себя последним дерьмом из-за того проклятого зелья. И был в этом какой-то извращённый кайф – слышать о себе правду. От тебя. Как будто себя наказывал, и становилось легче. На время. А потом чувство вины начинало жрать по новой.

– И сейчас? – слегка поворачиваю голову влево.

– Думаю, это будет всегда, – говорит так просто, словно речь о незначительном шраме. – Я всегда буду знать, что не заслуживаю ни тебя, ни сына, которого ты мне подарила. Но это не помешает мне любить тебя и его. Я всегда тебя любил, Эйви. Всег-да. Больше, чем кого бы то ни было в жизни. А знаешь, почему? Потому что я тебя выбрал САМ для себя, головой и сердцем. Ты – моя, созданная для меня, МОЯ избранная. Любимая.

Закрываю глаза, впитывая его слова. Осознавая их. Молчу.

Стальная хватка дракона ослабевает. Он не держит меня больше. А в следующий миг я чувствую нежный поцелуй в шею. Щетина царапает, вызывая на теле стаи мурашек, а горячие губы дракона тут же успокаивают раздражённую кожу. Эти поцелуи на грани болезненности и удовольствия.

Оборачиваюсь назад, смотрю на него неуверенно и с опаской. Взгляд Тиррэна направлен на мои губы. Очень медленно он касается моего лица, большим пальцем очерчивает контур нижней губы, подаётся вперёд и осторожно целует.

Не двигаюсь. Замираю.

Забываю дышать, сердце в груди трепещет и бьётся, будто взбудораженная пичужка в клетке. И я вдруг вспоминаю, каково это – чувствовать и жить. По-настоящему, а не словно во сне проживать день за днём.

Возбуждение внутри разрастается вихрем. Сердце уже колотится так, что я слышу в ушах его грохот. Боже, кого я обманываю?

Разворачиваюсь сильнее, подаюсь вперёд всем телом. Обхватываю мощную шею дракона непослушными пальцами. Размыкаю губы, отвечаю на поцелуй, целую его в ответ.

Руки Тиррэна жадно скользят по моему телу, беззастенчиво его изучая. Грудь, талию, бёдра, пробираются под юбку, оглаживают ягодицы.

– Аах! – вскрикиваю, когда вдруг теряю равновесие, а в следующую секунду осознаю себя сидящей верхом на Тиррэне, так близко и так порочно.

Он не прекращает целовать мои губы, шею, прокладывает поцелуи вдоль ключицы, в это время грубо расправляясь с «этой бездновой шнуровкой» у меня на спине.

Прихожу в себя, когда он жадно сминает рукой одну мою грудь, а вершинку второй втягивает в рот:

– Постой! – дышу часто-часто. – Что… ты делаешь?

– Разве не ясно? – закрывает мне поцелуем рот, одновременно с этим пробираясь под юбкой к чувствительной точке у меня между ног.

Годы воздержания дают о себе знать, и я едва не взрываюсь от первого же умелого касания к себе там. Вот это будет позорище! Пытаюсь свести ноги вместе, но у меня не получается. Удовольствие неумолимо нарастает, вот-вот уже… Приподнимаюсь вверх, отстраняясь:

– Нельзя, аах! Твоя… рана…

– Забудь о ней! – Тиррэн надавливает мне на поясницу, возвращая обратно. Чувствую под собой его ответную твёрдость. – Хочу тебя прямо сейчас, я пять лет этого ждал! Не для того, чтобы просрать всё из-за какой-то царапины. Ну же, Эйви, иди уже ко мне…

Он приподнимает меня, чтобы перевернуть и опрокинуть на спину, но я упираюсь ладонями ему в плечи:

– Нет! – выкрикиваю неожиданно громко даже для себя самой, тяжело и часто дышу, глотаю воздух.

Это слово вспарывает пространство и повисает в воздухе. Мы оба замираем, глядя друг на друга.

Сдуваю со лба надоедливую прядку, выбившуюся из растрепавшейся причёски. Тиррэн подхватывает её и очень осторожно убирает вбок. В синих глазах напротив растерянность и боль. Недавно горевший огонь стремительно тухнет.

Смотрю на него, а у самой грудь налилась и ноет, требуя ещё больше ласк, внизу живота тяжело, а между ног горячо и мокро. Я уже не помню, каково это. Только один-единственный мужчина действует на меня так!

В Бездну прошлое!

Несмело касаюсь его щеки. Останавливаюсь, привыкая к ощущениям. Всё так странно, будто в первый раз. В каком-то смысле так и есть. Мы заново сейчас открываем друг друга.

После предательства, расставания, после чужих смертей и рождений. Надежда, доверие, любовь – всё это в руинах, погребено под завалами прошлых ошибок. Найти, отряхнуть и сказать, что так и было – не выйдет. Не стоит и пытаться. Только отстраивать заново, зная, что на месте каменной крепости теперь стеклянный дворец. Чуть пошатнётся – и вдребезги, и уже не собрать. Пытаться сберечь его – чистое безумие. Но что, если оба хотят этого больше всего на свете? Вдруг, получится?

Тиррэн наклоняет голову навстречу моей ладони. Любуюсь им, таким, какой есть, без прикрас.

Властным, циничным, себялюбивым, с одной стороны.

Способным, не задумываясь, встать грудью на защиту тех, кто ему дорог – с другой.

И от осознания этого на душе вдруг так легко становится. Внутри зарождается искорка тепла. Стремительно разгорается, заполняя собою всё тело. Мне слишком хорошо, и этим теплом хочется делиться.