Измена леди Вайолет

Ведь именно этот слабый соседский народ, королевство людей, из всего сборища чудовищ, поселившихся в землях материка Мие, больше всего не давал покоя ковену Кааргды. Особенно Ренки Мора, болотной ведьме, ищущей новой силы и еще большего могущества за чужой счет. Найденный же талмуд эжейских магов буквально перевернул её представления об источнике магии. Ведь как известно каждой ведьме, источником силы им служат резервы собственного тела и частица Нешзрагатмы, праматери ведьм. Магического существа, высшего разума, управляющего каждым поступком болотных через свою плоть.

Расширили эти знания найденные талмуды иномирных магов, пришедших в эльфийские земли через Сердце Мира, великую воронку, бережно охраняемую столькими чудовищами, по пальцам не перечесть. Только самые сильные представители погибающего мира смогли совершить переход и принести с собой столь заветные книги. Сладкие, вкусные, почти осязаемые кожей, эжейские заклинания, позволяли отбирать чужие силы разными способами.

Ведьмин рот занятый высушенным черной магией языком непроизвольно наполнился слюной, и Ренки Мора сглотнула, смачивая луженое горло. Её болезненное холодное тело ломило от магии, а сущность банши требовала выхода, требовала убить своим поцелуем любого нерадивого путника, встреченного на своем пути. Именно эта ипостась так сильно полюбилась Ренки, позволяя уповать на бессмертие, с одним единственным условием, выпивать поцелуем жизнь.

Но в скором времени череде беспрестанных вылазок придет конец. Скоро она соберет урожай душ моровой болезнью и выпьет их всех, сравняется по силе с самой Нешзрагатмой. И тогда она сразит и её, заберет обратно контроль над своим телом и станет единолично править ковеном без оглядки на вечно спящее божество.

Никто из младших ведьм даже не знал, как взывать к ней и потому не удивлялся предоставленной видимой свободе. Однако злобная сущность так или иначе давала о себе знать новыми привычками, желаниями, потребностями в темных знаниях.

— Никто не сможет противостоять мне, — в очередной раз изрекла Ренки, склоняясь над талмудом, раздобытым у одного из пойманных крагетов.

— О, великая Ренки... — в проходе в Высокую пещеру показалась рыженькая ведьма Тинра.

— Говори, — недовольно отозвалась Мора, подняв свой устрашающий взгляд к новой посвящённой.

— У м-меня новости, — испугавшись грозного вида Великой ведьмы, молодая ведьмочка отвела взгляд и стала запинаться, — г-г-граф О-орсхем.

— И что с ним?

— О-он говорит, что его ж-ж-жена пропала. А я.. я. больше не чувствую её частицу.

— Значит, графиня наконец сдохла? — Ренки довольно повысила голос.

Но, увы, ответом ей стало отрицательное покачивание головой.

— Н-нет.

Великая ведьма недовольно постучала по страницам талмуда желтым толстым ногтем, пластина которого к тому же сильно расслаивалась. Взгляд её ожесточился и подозрительно сощурился.

— И что с ней?

— Н-н-не знаю, н-но он-на жи-жива, — запинания младшей ведьмы стали еще сильнее под тяжелым взглядом Ренки. Вздохнув, ведьмочка сделала над собой усилие и договорила скороговоркой: — Прорицательница Йола говорит, что графиня у вампиров. Большего ей не видать из-за замковой защиты.

— А как же праматерь, вы взывали к ней?

— Её сила больше не властвует над Вайо.

— Не называй её имени! — Ренки хрипло закричала на всю Высокую пещеру, приказывая следом:

— Вон! Пошла вон!

Но было уже поздно. Висящие за её спиной четверо дряхлых костяных кукол проснулись и защелкали своими челюстями, затрясли спутанными колтунами слипшихся грязных волос. Их тканевые одежки, порванные в нескольких местах, свисали вниз безразмерными балахонами. Мутные белки без зрачков провернулись в глазницах, а рты раскрылись широко. Оттуда зазвучало:

— Вайола? Где Вайола?

— Ш-т-ш-ш-то она здесь делает?

— Где? Я не вижу?!

Где она? Она не сдохла?!

Большего рыжая ведьма-новичок не выдержала, захлюпала носом и убежала, куда глаза глядят.

— Нет! — Рявкнула в ответ Ренки и недовольно обернулась к куклам, не обращая никакого внимания на позорное бегство подчиненной.

«С ней я разберусь позже, — подумала она мстительно, состряпав кислую мину куклам-вещуньям, одаренным эссенцией разума праматери. — Мало я гвоздей истратила, прибивая этих гадин к стене».

И ведь правда, мало. Куклам было словно всё нипочем. Снявшись со стены, вся четверка сейчас ходила по комнате и вращала головами из стороны в сторону.

— Вайола? Как? Где? Жива? — первая из них остановилась и уставилась на Ренки.

— Да, жива... — нехотя ответила ведьма. Её зубы скрипнули от неиссякаемой злобы. — У вампиров.

— А-а-а, — одним протяжным гулким голос выдали все четверо. Головы их склонились набок, словно упали на плечо. Рты раскрылись. — В стылом омуте завелся новый червь? Ка-а-ак интересно.