Измена.Любовь (СИ)

— Платон, добрый вечер.

Рядом с нашим столиком остановилась пара — мужчина в деловом костюме и ухоженная брюнетка, выше его на пол головы и младше лет на тридцать.

Платон Александрович поднялся, обменялся рукопожатием с мужчиной и кивнул девушке:

— Привет, Ася. Хорошо выглядишь.

— Давно тебя не видел, — оживленно заговорил с Платоном подошедший мужчина. — Надо бы встретиться, обсудить одну тему…

Пока мужчины разговаривали, я все время чувствовала на себе оценивающий взгляд Аси.

— Глебушка, — наконец протянула она капризным тоном, — я кушать хочу. Давай вы в офисе свои мужские дела обсудите.

— Да, кисонька, ты права, — мужчина кинул на нее влюбленный взгляд. — Платон, если не возражаешь, заеду к тебе завтра.

— Приятного аппетита, — он приветливо кивнул мне и еще раз пожал руку Платону Александровичу. Подхватил свою даму под ручку, и потянул за собой:

— Пойдем, кисонька.

Девушка сделал шаг в сторону от нашего стола, а потом вдруг остановилась:

— Кто это, Платон? — кивнула на меня подбородком. — Что мне сказать Маше? Что за женщину я встретила в ресторане в компании с её женихом?

Глава 18

«Что же, дерьмо случается. Жаль, что много, всё сразу и именно у меня», — подумала я философски в ответ на вопрос Аси.

— Кисонька! — смущенно кашлянул ее папик.

Обнял свою красавицу за талию:

— Платон, прошу прощения. Мы вас оставим. Хорошего вечера.

Глеб как-то жалко улыбнулся мне, и попытался увести свою спутницу прочь от нашего столика.

Ася, однако, была с этим не согласна. Уперлась каблуками в пол, и решила еще что-то высказать. Уже и рот открыла, а в глазах загорелось отчетливое «вот я вам сейчас устрою!»

Кстати, забавно смотрелось…

— Глеб…

Голос Платона Александровича прозвучал, как всегда негромко. Но так, что этот Глеб, словно испуганная черепашка, втянул голову в плечи и торопливо забормотал извинения. Обнял свою дамочку за талию и потащил за собой, аки пароходик баржу.

Так что, красавица все-же сдала позиции, и парочка рванула в сторону гардероба. Правда, перед тем как исчезнуть, милая девушка успела прошипеть в мою сторону:

— Шваль подзаборная…

Проводив Глеба и Асю взглядом, я взяла папку с меню и принялась листать — что там начальник про мраморную говядину говорил? Самое время придавить стресс калориями.

Ну что же, иллюзии лопнули, как мыльные пузыри. Да и слава ежикам! Больше никаких сомнений и вранья самой себе. Конец нелогичным поступкам и эмоциональным качелям последних дней. И подруге смогу в глаза смотреть.

Возвращаем к жизни привычную Павлу, расчетливого логика до мозга костей. Умеющую с высокой колокольни плевать на любую хрень, случающуюся в моей жизни с регулярностью боя курантов на главной башне страны.

Осталось дотерпеть до конца ужина, разделить счет пополам с Платоном Александровичем, и больше никаких ресторанов с начальством. Кроме случаев, оговоренных трудовым контрактом. Если, конечно, останусь на этой работе.

— Павла.

Платон Александрович то ли меня позвал, то ли самому себе решил напомнить, с кем в ресторан пришел.

Я подняла на него глаза и вскричала тоном счастливой идиотки:

— Слушаю вас, Платон Александрович…

Платон

Бах! В серых глазах словно шлагбаум с размаху опустился, перекрывая проезд, едва дурочка Ася открыла рот.

«Стоп! Не входить!» — замерцала тревожная надпись.

Блядь, принесло же Глеба с его «кисонькой» именно сейчас, когда Павла, наконец, чуть расслабилась и перестала смотреть на меня недоверчивым волчонком.

Вижу ведь, что ее смущает что-то. Очень сильно беспокоит. Не просто подозрение, что у меня есть другая женщина, о чем она мне прямо сказала. Есть что-то еще, что мучает ее посильнее, чем простое недоверие.

Не глядя больше на трусливо извиняющегося Глеба, я положил руки на стол и позвал:

— Павла.

Длинные ресницы старательно захлопали, и на меня уставились два пустых серых озера:

— Слушаю вас, Платон Александрович, — выдала Павла с придыханием. Добавила преданности во взгляд и опять захлопала ресничками. Ну вылитая та новая секретарша в моей приемной.

Что же, начнем с самого начала.

— Павла, еще раз, медленно и по буквам, хорошо? Я говорю, ты слушаешь. У. Меня. Нет. Невесты. Точка!

Серые глаза снова поменялись, и теперь на меня смотрела снежная королева:

— Платон Александрович, мне это не интересно. Я бы хотела уйти отсюда, — добавила решительно и потянулась за своей сумкой.

— Сидеть, — рявкнул я, и Павла шлепнулась обратно, вытаращив на меня глаза.

— Вы что себе позволяете? — пробормотала начавшими дрожать губами. Отвела глаза и стиснула побелевшие кулачки, лежащие на скатерти.

Я накрыл ладонями ее пальчики. Осторожно сжал, погладил. Стараясь ее успокоить, мягко произнес:

— Павла, ты сейчас остынешь. Нам принесут еду, и ты поужинаешь. Можешь на меня не смотреть и не разговаривать со мной, если тебе неприятно. Я это переживу. Но голодной ты отсюда не уйдешь.

Я полюбовался на ее расстроенную мордашку, и продолжил:

— После провожу тебя домой, как и обещал. Одну в таком состоянии я тебя не отпущу. Это понятно?

Дождался ее расстроенного кивка и бросил взгляд на маячившего неподалеку официанта.