Измена. Любовь vs Ненависть (СИ)

Его взгляд очень красноречив. Он действительно на грани. Сжимаю кожаные мешочки, ставшие почти твёрдыми. Массирую их.

— Против твоих губ и язычка мне не выстоять... пиздец... ох бляяя... — от грубостей, которые он бормочет, я сильно намокаю.

Между ног неприятно холодит. Там бесстыдно мокро. И пусто. Мучаю, распаляю Фадеева, пока он не подходит к самой грани. Но я чувствую это и не даю ему кончить.

— Вставай, — мужчина ласково поднимает меня, разворачивает, — чувствуешь, что ты натворила?

Сексуальный баритон становится еще ниже, грубее. Он задевает самые темные, порочные струны моего сердца. Ладонь Фадеева накрывает мою киску.

— Такая мокрая... Лиля, ты бесстыжая девчонка... чувствуешь? — он двигается, нарочно создавая больше влажных, порочных звуков, — как хлюпает...

— Да, я мокраяяя... — стону, — войди в меня! Быстрее!

— Ты мучила меня, — шепчет мужчина, поглаживая мои распаленные нижние губки, — теперь моя очередь.

Он подводит свой член к моему лону. Клянусь, я ощущаю его жар! Это просто невероятно хорошо! Так не бывает! Царапаю ногтями столешницу.

— Нагнись, выстави попку, малыш, — приказывает мужчина.

Я выпячиваю ягодицы, призывно кручу ими. Но Егор не спешит входить. Он трется головкой о мои складочки, терзает, издевается. А с моих губ слетают такие порочные звуки!

Я готова умолять... лишь бы он меня наполнил!

Но именно в этот момент Фадеев входит. Грубо. Резко. Распахивая меня на максимум. Затем выходит также быстро. И снова на всю длину врывается.

— Боже... божеее! — прикрываю рот, чтобы не кричать в полный голос, — ах! ДА! ДА! ДА!

— Да? Нравится? — Фадеев сжимает мои бёдра, вколачивается без остановки.

— Дааа! Не останавливайся... прошу...

— Вот так... да... моя нежная девочка... мягкая, сладкая... красивая...

— Егооор! Я... почтииии!

Меня накрывает. Очень быстро, ведь мы так страстно ласкали друг друга. Кричу, сжимаю мужчину собой. Он прижимает меня к своей груди, изливается, стонет. Так глубоко...

Оседаем, чуть не падаем. Ноги дрожат, в голове совершенно пусто.

— Это было... супер... — выдыхаю, восстанавливая дыхание, — а теперь нужно снова греть суп.

— Я сам, малыш, иди в душик, — Егор целует меня.

Спустя десять минут мы уже завтракаем. По телу растекается приятная нега.

— Если ты не готова, — говорит мужчина, берет мою ладонь в большую руку, — я не буду настаивать на переезде. Но подумай, Лиля. Я тебя очень люблю. И не мыслю жизни без твоего в ней присутствия.

— Я тоже, — переплетаю наши пальцы, — но дай мне время. Я хочу жить с тобой, но сначала мне нужно разобраться в том, что мне нужно помимо любви.

— Хорошо, малышка, — он целует тыльную сторону моей руки, — я приму любой твой выбор.

После сладкого утра наступает момент сложных вопросов. Егор убирает посуду, моет. Он не позволяет мне ухаживать за ним. А мне хочется!

— Когда переедешь, купим посудомойку, — заявляет он.

— Егор...

— М?

— Твой отец... ты вчера бормотал и вообще. Он болен, да?

— Смертельно, — коротко отвечает мужчина, — рак у него.

— Понятно.

Эта новость ничего во мне не колышет. Вообще! Вижу, как напрягаются мышцы Егора.

— И он отдал мне компанию, — говорит он после некоторой паузы.

Вот этого я не ожидала совсем! Ведь Олег всегда говорил, что готовит Макса в преемники. А Егор для него — списанный материал. И теперь именно старшему сыну он отдал компанию.

— Неужели на закате жизни в нем проснулась адекватность? — усмехаюсь.

— Он давно уже списал моего брата. По крайней мере, если верить его словам.

— И что ты думаешь делать?

— Мне не нужна империя отца. Я... — он осекается, обдумывает, — должен был уничтожить её.

— Зачем? — не понимаю.

— У меня были договоренности с Исаевым. Определенные. Он помог мне тебя спасти, а я взамен должен убрать его главного конкурента.

— Вот как...

— Не бойся, там нет никакого криминала. Ну если только с подменой трупа и документов. Но купить всё это труда не составило. Исаев уже не бандит, как я понял, от этих дел он отошел.

— И больше ты ничего ему не должен? — взволнованно спрашиваю.

— Нет, наша сделка закроется, когда я передам ему управление компанией. У нас друг на друга нет ничего. Так что разбежимся.

— Это наследие твоего рода, Егор. Уверен, что хочешь его растоптать?

Он усмехается. Подходит сзади и обнимает. Прижимается шершавой щекой.

— Я хочу растоптать всё, что причинило тебе вред, Лиля. Мой отец построил эту империю на костях. Фигурально выражаясь. Скольким людям он жизни сломал — не счесть.

— А как же сотрудники?

Сглатываю образовавшийся в горле ком.

— Твоя мать, брат...

— Маму я заберу. Она сможет до конца своих дней ни в чем себе не отказывать. Брат... он пусть сам свою жизнь строит. Что принадлежит ему, отнимать не стану. Но дальше без поддержки Фадеевых.

— Если ты уверен, — закрываю глаза, — я на твоей стороне.

Дальше наша жизнь течет, как в сказке. Я работаю, набираюсь опыта. Изучаю экологическое законодательство.

Мы с Егором встречаемся. По вечерам ходим в кино, гуляем. Занимаемся любовью везде, где можем, кроме офиса. С огромным трудом держим себя в руках на совещаниях.