Измена маршалов

Но тогда, в июне 37-го, ни Блюхер, ни Каширин, как и многие из присутствовавших на судебном заседании, не знали, что в эти дни заводятся досье для будущих судов и над ними. Тухачевский, Якир, Уборевич и другие обвиняемые уже дали показания о принадлежности к «военно-фашистскому заговору» еще многих руководящих военных работников РККА. Только Фельдман назвал имена более 40 командиров и политработников — участников военно-троцкистского заговора. Были названы также А.И. Егоров, В.К.Блюхер, П.Е. Дыбенко, Н.Д.Каширин, Н.В.Куйбышев и еще десятки других имен…

Судебное заседание проходило в закрытом режиме. После зачтения обвинительного заключения все подсудимые, отвечая на вопрос председателя суда, признают ли они себя виновными, заявляли — признают. Они подтвердили в суде в основном все те показания, которые давали на следствии.

Блюхер слушал их с болью, Принимал ли их показания за чистую монету или как наговор на себя?

Вот выступление на судебном процессе Якира. Блюхер хорошо знал Иону Эммануиловича по совместной работе в 1928–1929 годах в Украинском военном округе, будучи его помощником. Это был честный человек, беспредельно преданный Родине. А сейчас он страстно «разоблачал» происки Троцкого и фашистских государств, и свою контрреволюционную деятельность, при этом всячески подчеркивая пагубность влияния на него Тухачевского, занимавшего главенствующую роль в заговоре. Якир утверждал, что Тухачевский был автором плана подготовки поражения Красной Армии в будущей войне с Германией. Однако, когда Блюхер, пытаясь конкретизировать подготовку поражения Красной Армии в будущей войне, задал об этом вопрос, то Якир растерялся, проговорил: «Я вам толком не сумею сказать ничего, кроме того, что написал следствию».

Сегодня многие историки-исследователи, изучающие 30-е годы — годы репрессий, приходят к выводу, что на судебных процессах «заговорщики» давали на суде те показания, которые им велели давать следователи.

Да, зачастую действительно было так. Накануне судебного процесса над группой Тухачевского и K° начальник Особого отдела НКВД Г.М. Леплевский провел оперативное совещание, где указал следователям еще раз «поработать» с подследственными, чтобы в суде они точно повторили свои показания, что зафиксированы в протоколах допросов. «Постарайтесь заверить подсудимых, — наставлял начальник Особого отдела, — что «признание» облегчит их участь».

Затем всем следователям было приказано сопровождать своих обвиняемых в суд. Следователи находились с ними в комнатах ожидания и в зале суда, когда приглашали туда их подопечных.

Во время допроса на суде Тухачевского с резким осуждением его концепции ускоренного формирования танковых соединений за счет сокращения численности и расходов на кавалерию выступил Буденный. Пытались изобличить Тухачевского, Уборевича в предательстве интересов Красной Армии и некоторые другие члены Судебного присутствия. Но больше других задавали вопросы Блюхер, Белов, и, в особенности, Алкснис. Они упорно добивались от Корка ответа по поводу передачи сведений представителям немецкого Генерального штаба о войсках Московского военного округа. Корк отвечал, что неоднократно встречался с немцами на дипломатических приемах и во время бесед с ними сообщал только те сведения, которые не являлись секретными и были общеизвестны.

Произнося последнее слово в суде, все подсудимые продолжали клеветать на себя. И, вместе с тем, клялись в любви и преданности Родине, партии и лично Сталину.

Тем временем в республики, края и области страны летели срочные телеграммы со следующими указаниями: «Нац. ЦК, крайкомам, обкомам. В связи с происходящим судом над шпионами и вредителями Тухачевским, Якиром, Уборевичем и другими, ЦК предлагает вам организовать митинги рабочих, а где возможно и крестьян, а также митинги красноармейских частей и выносить резолюцию о необходимости применения высшей меры репрессии. Суд, должно быть, будет окончен сегодня ночью. Сообщение о приговоре будет опубликовано завтра, т. е. двенадцатого июня. 11.VI. 1937 г. Секретарь ЦК Сталин».

И суд, как и предполагал Хозяин, закончился ночью 11 июня. В 23 часа 35 минут председатель Военной коллегии Верховного суда СССР Ульрих огласил приговор о расстреле всех восьми осужденных (Тухачевского, Уборевича, Якира, Корка, Эйдемана, Фельдмана, Примакова и Путны) с конфискацией принадлежавшего им имущества и лишением воинских званий.

В ночь на 12 июня Ульрих вручил коменданту Военной коллегии Верховного суда СССР Игнатьеву предписание — немедленно привести в исполнение приговор о расстреле Тухачевского и других осужденных, — которое без задержки было выполнено. Акт о расстреле подписали присутствовавшие при исполнении приговора Вышинский, Ульрих, Цесарский, а также Игнатьев и комендант НКВД Блохин.

Утром во всех газетах, по радио было сообщено о приведении приговора в исполнение. Это сообщение было объявлено и в приказе наркома Ворошилова по армии и флоту.

По указанию Сталина повсеместно прошли собрания и митинги, на которых трудящиеся заклеймили позором «подлых заговорщиков».