Измена. Месть подают холодной (СИ)

– Да где мы с тобой только не дрались, – повожу плечом я. – Даже на крыше. От наших дуэлей вся академия на ушах стояла. Кстати, не помнишь финальный счёт…?

– По-моему, мы пытались его выяснить, а в итоге устроили новую дуэль! Это было потрясающе! – хохочет Руби и пихает меня локтем. – Повторить бы, а? Помнишь, как бесился Андвари? Интересно, получится ли выбесить Рая так, чтобы он орал с пеной у рта?

– Разниму, как детей, и поставлю по углам! – строго предупреждает ректор, но глаза его блестят так же весело, как у нас.

Не знаю, куда он нас ведёт, да и мне сейчас всё равно. Я отдыхаю, наслаждаясь каждой минутой.

– Как страшно! – подначиваю я Райдена. – Посмели ли бы вы угрожать мне, аллен ректор, если бы я была всё таким же ледяным драконом, как раньше?

Глаза цвета моря смотрят с лукавством.

– Ты всё такой же дракон, Вилле. Ни на каплю сил не убавила.

Моё веселье чуть сдувается. Поджимаю губы, пытаясь выдавить улыбку. Мне не хочется разочаровывать Райдена, но и правду скрывать нет смысла.

– Не начинай спорить, – обрывает он, не дав мне и рта раскрыть. – Я знаю, о чём говорю.

Он останавливается и указывает в сторону внешней стены Академии. Сначала я не понимаю, что должна там увидеть, а потом осознаю, что часть стены выглядит иначе. Это огромная, монументальная глыба чистого прозрачного льда.

Руби, восторженно охнув, идёт ближе к стене, я же замираю на месте, не веря своим глазам. Насмешливый шёпот Райдена касается моего уха:

– Стало быть, вспомнила?

– С ума сойти, Вилле, твоя стена до сих пор держится! – слышу я радостный крик Руби. – Так холодно возле неё!

Драконица с видом исследователя ходит вдоль стены, проводя по гладкой поверхности рукой. Я с расстояния ощущаю исходящую от льда магию. Не такую, как от вспышки гнева Веспулы. Пожалуй, от этой магии мне не стало бы плохо.

– Это я сделала. Это я сделала?

Морщусь и прикладываю руку ко лбу. Райден реагирует мгновенно: приобнимает меня за плечи, чтобы подхватить, если я вздумаю упасть.

– Голова кружится? – спрашивает он. – Смотри на меня и не закрывай глаза.

– Нет, я в порядке.

– Я вижу, – уголок его рта саркастично дёргается.

– Просто всё как у тумане. Моя память, мысли, чувства, я не могу точно сказать, было это или мне просто приснилось, – наконец признаюсь в том, что рвётся наружу очень давно, но всё та же апатия не даёт чётко осознать это.

На меня смотрят глаза, похожие на штормовое море, тёмные, со вспышками молнии и вытянутым драконьим зрачком.

– Ты никуда не поедешь, – говорит Райден тихо, но я улавливаю едва сдерживаемый рык. – Я тебя не отпущу.

Нахожу в себе моральные силы отстранить его.

– Нет, Рай. Ты не понимаешь, о чём говоришь. Ты сделаешь хуже.

– Так объясни мне.

Руби слишком уж нарочито рассматривает стену, как будто пытается с ней слиться. Сама деликатность, когда нужно. Думаю, наш разговор она прекрасно слышит, она тренированный дракон и не жалуется на глухоту.

Мне просто необходимо окунуться в морозную свежесть собственной магии. Я делаю несколько шагов вперёд, чувствуя, как температура воздуха падает. Изо рта вырываются клубы пара. Подхожу к ледяной стене и касаюсь её рукой.

Лёд не кажется мне холодным, как будто я трогаю магический кристалл. В гладкой поверхности видно моё отражение. Глаз на миг замыливается, отражая вместо меня её.

Вильгельмину Игельстрём, со статью валькирии и горящим взором.

Когда драконы-отступники во время драконьих войн посмели напасть на Академию и нарушили её нейтралитет, они пробили стену, чтобы ввести пешие отряды внутрь.

Пока другие студенты и преподаватели отбивались от врагов на земле и в воздухе, Вильгельмина не теряла времени даром. Сверкнув небесно-голубой чешуёй в лунном свете, она с помощью магии и ледяного дыхания создала новый кусок стены. Лёд был настолько прочный, что осадные орудия не смогли его пробить.

И одиннадцать лет солнца, жары и дождей не сломили эту стену.

– Вы подновляли магию на стене? – спрашиваю я, тщетно надеясь в своём отражении увидеть тень Вильгельмины прежней.

– Нет. Она держится сама, – говорит Райден, становясь рядом и оглядывая стену с задумчивым прищуром. – Опытные маги говорят, что такие заклинания носят в себе отпечаток души дракона. Стена начнёт таять, если ты утратишь силу, и полностью развалится только после твоей гибели.

– Она невредима.

– Значит, твоя сила и связь с драконом не утрачены. Просто что-то их подавляет. И мы выясним, что.

– Мы? – выдыхаю я и разворачиваюсь к нему. – Почему тебе всё ещё есть дело до меня, Рай?

Взгляд его становится отстранённым, затем на губах появляется горькая усмешка.

– В самом деле. Наверное, это глупо, гоняться за той, что ясно высказала свои чувства и причину побега. Но я не осуждаю тебя, Вилле, а благодарю за правду. И во имя всего хорошего, что между нами было, я хочу тебе помочь.

Его слова цепляют, что-то в них не так. Я в самом деле ясно выразила свои чувства, я помню, что написала в том письме, как будто писала его вчера. Оно было написано до того, как мой разум погрузился в туман и апатию. Но почему у меня ощущение, будто Рай воспринял моё послание как-то иначе?