Измена. Мне (не) нужен врач (СИ)

Меня кидает в жар. Голову кружит от запаха его кожи. Я трусь носом о крепкую шею, чтобы впитать в себя его ещё больше. И балдею от низкого хрипловатого тембра:

— А хочешь, сходим поужинать в ресторан? Здесь на первом этаже есть хороший.

Мои губы вздрагивают, чтобы ответить, но тут же одёргиваю себя, вспоминая, что не говорю.

Ох, или уже говорю?

— Ай, — вздрагиваю и выгибаюсь.

В ягодицы вонзаются колючие коготки. Это Рыжий подпрыгнул и висит на полотенце, в которое я завёрнута. Далее замедленными кадрами. Я оборачиваюсь, чтобы стряхнуть котёнка, но получается иначе. Под его тяжестью полотенце развязывается и падает к моим ногам. Испуганно распахиваю глаза. Прикрывая грудь руками, возвращаюсь к Алексею, касаюсь взглядом его умопомрачительных глаз, и всё… Напряжение между нами становится провокационным, насыщенным, вязким. Воздух — густым и хмельным. Алексей уводит взгляд, опускается ниже, сначала зависает на губах, потом ещё ниже, к груди… Тяжело сглатывает.

Проводит ладонями вниз по моей обнажённой спине, сжимает рукой ягодицы, вдавливает в свой пах. Я сразу же ощущаю его возбуждение. Он твёрдый как камень. В ответ у меня закипает что-то внутри живота, разливается жаркими волнами. Надо бы вырваться… Но как? Я забыла, как это делается… Честно пытаюсь дышать, но воздух невыносимо жаркий. Кажется, он чувствует нечто подобное: его дыхание сбивается, а взгляд совсем пьяный. Меня тоже ведёт и плавит. Поднимаю руки, обнимаю его за шею, провожу пальцем по мужественной линии челюсти, тянусь лицом и шепчу в губы:

— Кажется, умираю...

Глава 19

Мы в спальне, валяемся на кровати. Лёша без рубашки, но в брюках. А я без всего.

Рядом на журнальном столике стоят два высоких бокала из синего стекла, тарелочка с клубникой, серебрится обёрткой нетронутая шоколадка.

Мы целуемся, ласкаем друг друга. Не ориентируюсь по времени. Наверное, несколько часов. Иногда даём себе минуту отдышаться. Молча пьём терпкое вино. Глаза в глаза. Нет сил говорить. И желание только одно – опять прижаться, слиться в единое дыхание.

Не знаю, от чего я больше пьяна, от вина или от Лёшиных губ и рук. Мне кайфово и томяще-мучительно одновременно.

Его влажные губы то терзают мои, то скользят по обнажённому телу вниз. И я теряюсь от остроты ощущений. Порхаю ресницами, расфокусировано пялясь в потолок, который расплывается перед глазами, превращаясь в небо, затянутое светлыми пышными облаками.

— Лёш, — задыхаюсь, выгибаясь грудью, раскрываясь навстречу его умелым ласкам.

— М? – ведёт горячим языком по коже шеи вверх.

С шипением всасывает мочку, мои веки неконтролируемо опускаются от удовольствия наконец. Он так пахнет, что я схожу с ума.

— Ксюш, — вопросительно шепчет, легко покусывая мою нижнюю губу и опять выдох, пауза.

— А? – растерянно отрываюсь, — Не помню…

— Хм, — плотоядно улыбается.

Мы сталкиваемся расплавленными взглядами. Всего на секунду, потому что опять тянет. Я вся пылаю: губы, горло, грудь, внутри живота, между бёдер.

Лёша осторожно укладывает меня головой на подушку, нависает надо мной, ощутимо упираясь в бедро эрекцией.

Жалуюсь слабыми губами:

— Всё… Жарко…

— Нет, ещё недостаточно сильно, — возражает севшим голосом и прокладывает горячую влажную дорожку языком по животу вниз и опускается лицом между ног.

Я вскрикиваю… От незнакомых жгучих ощущений сжимаю пальцами простыню под собой, ноги сгибаются в коленях, неосознанно пытаюсь сомкнуть их, чтоб ослабить возбуждение.

Но Лёша не даёт. Раздвигает бёдра обратно и властно впивается снова.

И всё, я больше не могу себя контролировать. Зажмурившись, дрожу, выгибаюсь, жалобно поскуливаю. Мои вздохи становятся быстрыми, неровными и хрипловатыми. И в момент, когда, кажется, что больше невозможно терпеть это всё, он отрывается, приподнимается выше, проводит между складочек пальцами, оставляя там что-то влажное, густое и прохладное. И быстрым чётким движением проникает внутрь.

Я задерживаю дыхание, удивлённо распахиваю глаза. Лёша замер надо мной, опираясь на вытянутые сильные руки. Пресс напряжён, мышцы чуть подёргиваются. Грудь тяжело вздымается. Челюсти сжаты, взгляд прикован ко мне. А мне почти не больно. Не так, как представляла, совсем капельку. И я хочу, чтобы он двигался во мне. Делаю первый толчок сама. Он с шипением опускается на предплечья, находит мои губы своими и продолжает, медленно, сладко и больно-приятно. Я впиваюсь ноготками в его спину, обхватываю ногами и целую, целую, целую…

Неожиданно Лёша ускоряется. Несколько сильных, несдерживаемых толчков, замедляется:

— Прости, не смог, — его слова звучат низко, почти невнятно, раскатываются животной страстью, отзываясь во мне неконтролируемой приятно-мучительной пульсацией.

Он опускается рядом, оставаясь внутри. Прижимает меня к себе. Подрагивающими пальцами проводит по волосам:

— Останься навсегда?

Глава 20

Князев

Мне снится сон.

Мы стоим в обнимку у панорамного окна, смотрим на ночной город.