Измена. Муж продал меня боссу

После признания Миши мы с Никитой сели и по-человечески поговорили. Все было очевидно: наши чувства давно перестали быть чем-то, что могло бы удержать нас вместе. Мы продолжали жить лишь по привычке, следуя одному и тому же маршруту.

Как оказалось, кроме Миланы, с которой Ник оставался якобы ради спасения «ЛАНСТРОЯ», была у моего мужа еще пара интрижек. Удивительно, но я даже не испытала боли, когда он признался, что давно не тянется ко мне, как должен тянуться муж к жене.

Я рассказала ему, что меня и Ланского связывает долгая история. И я бесконечно благодарна, что Миша через года пронес свои чувства ко мне, чтобы сейчас я наконец смогла ответить ему взаимностью. И дело не в том, что семнадцать лет назад он был другим — тощим бедным студентом. Дело в том, что я тогда была слишком растеряна, чтобы принять его любовь. Тогда я мечтала о спасении, о новой жизни.

И, если бы не дурацкий контракт о сексе с боссом, я и сейчас не смогла открыться Ланскому, не смогла бы его заметить, ведь я снова думала о спасении. О спасении своего рушащегося брака. В такое время сложно думать о любви другого мужчины.

И вот Миша нашел способ обхитрить меня. Заставить меня перестать все спасать. Он спас меня сам. И только тогда, избавившись от этого груза, я посмотрела в его глаза и поняла, что хочу провести с ним всю свою жизнь — столько, сколько позволит время.

Никита принял все с достоинством. Более того, думаю, ему было все равно на меня. Главное, что Ланской позволил Никите остаться в компании и даже повысил его. Тот, конечно, хотел целую компанию, но в сложившихся обстоятельствах и повышение — уже шаг вперед.

Мы развелись спокойно. Никита съехал первый, а мы с Ариной какое-то время жили в квартире одни, и я постепенно готовила ее к тому, что мы скоро станем жить в другом доме.

Дочка переживала, часто спрашивала, где папа, но Никита, спасибо ему за это, часто виделся с Аришей в детской комнате и пару раз забирал ее на прогулку. Больше всего я боялась, что после развода он забудет про дочь и вычеркнет ее из своей жизни, но пока все складывается очень даже неплохо.

В доме Миши Арине понравилось сразу. Здесь был пушистый Лео, большая комната, которую Ланской готовил в легком волнении, чудесная территория с площадкой в постоянном доступе.

Сам Миша подошел к вопросу знакомства с моей дочерью очень осторожно. Заходил вместе со мной в детскую комнату, активно участвовал в наших разговорах, расспрашивал Аришу о прошедшем дне. Он был так деликатен и приветлив, что я, видя такое тепло к моему ребенку, кажется, влюбилась в него еще больше.

Но больше всего в доме Ланского Арину привлекла Лидия Алексеевна — мама Миши. У них случилась любовь с первого взгляда. Эта чудесная женщина увидела в Арине свою первую внучку, хоть кровно они были друг другу чужими. Ариша даже иногда пропускала детскую комнату и оставалась дома с бабой Лидой, чтобы напечь оладьев или посетить музей.

Мне от Мишиной мамы тоже досталось только уважение и какая-то тихая благодарность. Как-то вечером, когда мы вместе убирали со стола, она призналась, что боялась остаться без внуков, но еще страшнее для нее было, что ее сын проведет жизнь в одиночестве. Несмотря на то, что женщины в жизни Миши абсолютно точно были, в дом он никого не приводил.

— Он ждал тебя все это время, — шепнула Лидия Алексеевна, кивнув на Мишу, который улыбался, пока Арина пристегивала к его бороде заколки-крабики.

Я отложила тарелки, которые перекладывала в шкаф из посудомоечной машины, и, не сдержав приступ сентиментальности, обняла Мишу за плечи, а дочь поцеловала в лобик.

Жизнь ощущалась иначе. Весь мир ощущался так, будто я родилась заново. Будто теперь я действительно живу свою жизнь, где меня ценят и любят. Где я — семья. А не привычка, теплый угол, в котором всегда накормят и поддержат.

Я таяла от любви.

Снизу раздался аромат сырников, и я вышла с балкона. Умылась, накинула халат и спустилась с широкой лестницы на просторную кухню. Миша стоял ко мне спиной в белой футболке и черном фартуке. Он переворачивал ароматные сырники, когда я обняла его сзади и провела носом по уже такому родному плечу.

— Проснулась, любимая? — шепнул он, завлекая меня в свои объятия.

— Угу, — ответила я, прижимаясь губами к венке на его шее.

— Если ты не перестанешь так делать, мне придется вернуть тебя в постель и…, — не успел Миша договорить свой коварный соблазнительный план, как с лестницы послышалось.

— Доблое утло! — я отпустила Мишу, чтобы взять дочку с рук Лидии Алексеевны. Малышка была уже одета, ее волосы были собраны в два аккуратных хвостика, и я благодарно посмотрела на маму Ланского.

— Мне в радость, — она погладила мое плечо и отправилась помогать сыну с завтраком.

— Мама, мы с баб Лидой сегодня поедем в сад, — заявила моя девочка, крепко обнимая мою шею.

Лидия Алексеевна, включив новости по телевизору, пояснила: