Измена мужа. После (СИ)

Плавно трогаюсь с места и как бы между прочим интересуюсь у Маринки:

– А ты не знаешь, давно родители Эвелины развелись?

– В прошлом году. Чуть раньше, чем вы с папой, – вздыхает дочь.

Да уж. Горькая ирония. Лучшие подружки – и обе жертвы развода.

– Вы обсуждаете это между собой? – интересуюсь я.

– Иногда, – пожимает плечами. – Но Эвелине тяжелее, чем мне.

– Почему это? – приподнимаю бровь.

– Потому что она с мамой практически не общается. А я-то с папой постоянно на связи.

Удивительно слышать, что мать не поддерживает контакт с собственным ребенком. Обычно это в стиле нерадивых отцов.

– А почему так вышло? – любопытствую я.

– Ее мама живет в другом городе. У них не получается часто видеться. Да и звонит она редко.

Ну и дела. Похоже, ситуация в семье Рокотовых даже более запутанная, чем в нашей.

Глава 26

Паркую машину у дома и торопливо вылезаю наружу. Время уже позднее, Маришке пора спать. Да и мне завтра вставать ни свет ни заря. Все-таки пробитое колесо и незапланированные банные процедуры изрядно сместили привычный график.

Беру дочь за руку и иду к подъезду. На лавочке, под березой, свесив голову на грудь, сидит мужчина. При первом взгляде я решаю, что это какой-то местный забулдыга, но, присмотревшись, понимаю, что его облик мне до боли знаком.

– Дима?! – ахаю я, притормаживая.

– Папа? – вслед за мной удивляется Маришка.

Бывший муж вскидывает голову и фокусирует на нас мутный взгляд. Он пьян. Тут к гадалке не ходи. Я прожила с этим мужчиной шестнадцать лет и прекрасно считываю его нетрезвое состояние.

– Ну наконец-то, – он проводит рукой по лицу и морщится. – Уже ночь на дворе! Где вас, черт побери, носит?

– Я забирала Марину от подруги, – сухо произношу я. – А в чем, собственно, проблема?

– А Мишка где? Почему его дома нет?

– Он на соревнования уехал. Ты забыл?

– Забыл, – Дима икает, и его хмурое лицо проясняется. – Ну ладно… А то я думаю, куда вы все подевались... Разнервничался прям, – он смотрит на дочь и, хитро подмигнув, берет ее за руку. – Мариш, а мама точно тебя от подруги забирала? Не врет?

Стискиваю зубы и недовольно качаю головой. Терпеть не могу, когда бывший закатывает пьяные разборки при детях. И еще так открыто демонстрирует недоверие моим словам… Будто это я всю жизнь его обманывала, а не наоборот!

– Точно! – с готовностью отвечает Марина. – Я у Эвелины была. А потом мама за мной приехала.

– Ну ладно, тогда поверю, – он легонько щелкает ее по носу, а затем снова переводит взгляд на меня. – Смотри у меня, Алин, – грозит пальцем, – я за тобой слежу.

– Что это значит? – интересуюсь кисло.

– То и значит. Ты моя. Была и всегда будешь.

Опять завел свою шарманку. Уже бог знает по какому кругу.

– Мы в разводе, Дим, – отвечаю раздраженно. – Уже год как.

– Ну и что? Как разошлись, так и сойдемся.

– Господи, – закатываю глаза. – Как ты меня уже достал!

Дергаю Маришку за ладонь, утягивая ее за собой:

– Ну все, дочур, пошли. Нам пора.

– Алин, я хочу поговорить! – Дима вскакивает на ноги и, покачнувшись, чуть не падает. Стоящая рядом скамейка вовремя становится ему опорой.

– Не о чем нам говорить! – бросаю злобно. – Иди домой!

– Алин, умоляю! – нетвердой походкой он плетется за нами.

Пока я роюсь в сумочке в поисках ключей, Маришка негромко произносит:

– Мам… Нельзя ведь его в таком состоянии оставлять…

Ее личико выглядит не на шутку опечаленным. Ну еще бы… Дима ведь ее родной отец, и, каким бы идиотом он ни был, она его любит.

– Милая, папа – взрослый человек и сам справится со своими проблемами, – как можно убедительней произношу я. – Не переживай за него.

– Алинчик, – Дима спотыкается о бордюр, и чудом не валится на пожелтевший газон, – ну, пожалуйста, не прогоняй меня!

– Не беси меня, – рявкаю я, вконец разгневанная его дешевым спектаклем. – Вызывай такси и езжай домой! Нечего тут ошиваться и перед соседями меня позорить!

Сказав это, я вдруг осознаю, что Людмила Ивановна со второго этажа наверняка уже села у окна и настроила свои локаторы. Завтра весь двор будет знать, что к Алине с седьмого пьяный бывший муж приходил.

– А я не могу такси вызвать. У меня телефон вырубился, – пьяно растягивая слова, он достает из кармана мобильник и демонстрирует его мне. – Зарядки ноль.

– Тогда пешком иди! – прикладываю ключ к домофону и рывком распахиваю дверь. – Мариш, давай, залетай скорее.

Но девочка медлит. Растерянно глядит то на меня, то на своего хмельного отца.

– Я не хочу никуда идти. Я тебя люблю, – горланит Дима. – Марин, почему твоя мама не верит, что я ее люблю?

Вот же бессовестный! Знает, что на меня его выкрутасы не действует, и манипулирует детскими чувствами! Неужели не понимает, что такими вот выходками он Маришке психику ломает?!

– Мам, пожалуйста, – на глаза дочери наворачиваются слезы, а в голосе слышится мольба. – Пусть папа переночует у нас. Куда он такой сейчас пойдет? А вдруг что-то случится? Вдруг он в колодец провалится, или его машина собьет?