Измена. На осколках счастья (СИ)

— Машенька, я рядом и больше никогда тебя не оставлю. Не плачь, родная. Всё позади. Сейчас я тебя начну растирать сильнее. И ты согреешься, прижмись покрепче, любимая.

Продолжил растирать ей спину, резко водил руками вверх-вниз по прохладной, влажной коже. Случайно задел пальцами резинку сырых трусиков. Их бы тоже следовало снять, но это грозило мне окончательной потерей самообладания. В случае нашего полного соприкосновения в интимной зоне, если любимая продолжила бы прижиматься к моему члену, но уже без последней защищающей её честь полоски ткани, даже не представлял, как оградить её лоно от моего случайного, но такого желанного проникновения. Я и так уже отошёл от ужаса и страха смерти и чувствовал невообразимое желание продолжать жить, желательно не выпуская Машеньку из своих объятий. А мой член тем временем уже реагировал на близость своей девочки и напряжённо вставал, пытаясь преодолеть барьер из нашего сырого белья, требуя выпустить его наружу и позволить согреть малышку сексом.

Но преданная мною на свадьбе красавица точно никогда не простила бы такой слабости. Потому поддаваться искушению явно не стоило. Жена скоро должна была отойти от шока и осознать, в чьих объятиях она находилась и к кому так страстно прижималась — к предавшему её доверие и разбившему сердце неверному супругу! И пофиг, что безмерно любящему и бесконечно сожалеющему о той измене.

Нехотя убрал руку повыше, подальше от влекущих трусиков и продолжил растирать лопатки любимой, зарываясь пальцами в шикарные мокрые пряди волос. Говорить не хотелось. Я боялся разрушить момент нашего, вероятно, последнего единения, а Машенька просто слишком устала и пыталась успокоиться. Жена тряслась и дрожала в моих объятиях. Эх, сейчас бы костёр развести, раз уж более приятные варианты обогрева не прокатывали.

— Машунь, ты как, счастье моё? — шёпотом на ушко спросил свою девочку. — Давай я тебя хотя бы донесу до той поляны, где наши вещи остались? Разведём вновь костёр, там и зажигалка в борсетке есть, как раз согреешься, малышка. Раз ты к бабушке и в больницу не хочешь…

Ругать за безрассудство решил потом, как и оправдываться за свою слежку. Сейчас было важно лишь согреть неугомонную красавицу.

— Нет, Лёш, всё потом, — стуча зубами, выдала Маша, потом внезапно добавила уже шёпотом, прямо в мои губы, — у меня есть более интересное предложение по нашему обогреву, — и припала своими устами к моим, ещё крепче обняв, будто ожидая сопротивления или возмущения.

Глава 14

Лёша

Со всей страстью и накопленным возбуждением ответил на долгожданный поцелуй. На тот волшебный поцелуй, которого у нас уже просто не могло быть с учётом проклятой измены. Наши губы ласкали, сминали друг друга, зубы стучали от холода, тела дрожали от переохлаждения и пылали от возбуждения сразу, а языки сплетались в танце страсти. Маша целовала меня как в последний раз, будто от этого зависела её жизнь. Я отвечал не менее пылко, понимая, что это наш последний глоток счастья, награда за спасение или физиологическая потребность в согревании, но, когда первый шок у жены пройдёт, она наверняка не простит мне этих ласк. И если мы сейчас не остановимся, то в её глазах моя персональная корзина грехов пополнится ещё на один, непростительный факт.

Так не хотелось прерываться… Однако стоило попытаться остановить лавину страсти, пока мы не утонули в ней окончательно, чтобы потом не чувствовать себя мудаком, воспользовавшимся ситуацией.

— Любовь моя, может, не стоит? — разорвал поцелуй и всё-таки решил уточнить, собрав всю силу воли в кулак и втайне молясь, чтобы жена меня не послушала.

А она и не собиралась. Маша опустила одну руку с моего плеча, просунула её между нашими телами и внезапно обхватила ладошкой стоящий колом член, даже не сдвигая мокрой ткани моих трусов.

— По-моему, твоё тело не согласно с этим предложением, муж!

— Оу, да что ж ты творишь, жена? — эта соблазнительница и статус наш новый специально подчеркнула, заводя меня ещё больше. Хотя куда уж больше? — Я ведь не сдержусь и войду в тебя прямо сейчас, Машунь! — предупреждал, когда член уже вовсю реагировал на прикосновения её ладошки, подпрыгивал и явно жаждал большего, — тебе стоит отдохнуть, любимая, а не… Оу, — хитрая соблазнительница привстала так, что её обнажённая грудь оказалась на уровне моего лица. Да это уже вообще запрещённый приём!

Твёрдая вершинка так и манила вобрать её в рот и приласкать. Обхватил губами сосочек и принялся кружить вокруг него языком и посасывать, одной рукой вдавливая малышку в себя, а другой сжимая её упругую холодную попочку. Оторвался от этого чуда и предложил в последний раз, — одумайся, любимая! Потом будешь жалеть об этом и винить меня в… — договорить я не смог.

Маша в пару секунд сдвинула ткань своих трусиков в сторону, освободила из плена мокрой ткани возбуждённый до предела член и, раскрыв пальчиком влажные складки своей нежной плоти, одним уверенным движением опустилась на моё мужское достоинство.

— О-о-о, ну всё, жена, я тормозил это, как мог, теперь держись!