Измена. На осколках счастья (СИ)

Постепенно смех сошёл на нет, и мы просто любовались друг другом и наслаждались моментом. Солнце сияло в каплях воды, эротично стекающих в горловину Лёшкиной футболки. Завидовала этим каплям: хотелось перехватить их и пробраться пальцами туда, куда направлялись они – под ткань, к оголённой коже красавчика. В расширенных зрачках парня отражалась я сама, с мокрыми ярко-рыжими волосами и блестящими от счастья глазами. Общаться уже не хотелось, а вот зависнуть в этом мгновении – очень даже «да».

— Ты моя русалочка: мокрая вся, рыжие локоны суперски легли, глазки блестят, кожа в брызгах, да и грудь от холода так аппетитно… – Лёша провожал взглядом каждую свою фразу от моих волос до вставших от холода мокрых сосков, потом резко отвёл взгляд, горло у него аж пересохло от такого вида: – Блин, извини, лишнее сболтнул. Просто ты восхитительно выглядишь! Хоть на плакат вешай. Ой, да ты ж совсем замерзла, Машунь, мурашками покрылась, ну-ка снимай с себя этот мокрый сарафан! – Скомандовал мужчина, скинул с себя сырую футболку и, не дожидаясь моего согласия, ухватился за подол юбки, резко потянув его наверх. Ладони мужчины при этом заскользили от моих колен по бёдрам, нежно погладили талию и очертания груди. Это было уже слишком! Слишком откровенно и интимно... Я не могла больше терпеть таких тактильных пыток и, не контролируя себя, издала пошлый: — Ах...

Лёша откинул мокрую вещь в сторону и, приобняв меня за плечи, заключил в объятия, вновь укладывая на дно лодки.

— Давай-ка спрячем такую красоту от глаз рыбаков, что притаились у берега, – смеясь выдал мужчин, а после совершенно серьёзно добавил: – Ты такая красивая, моя русалочка, в голубом купальнике, такая соблазнительная, мокрая, живая и весёлая, только замёрзшая, погрею-ка я тебя своим теплом, а лучше… Не возражаешь, если... – тут брюнет замер на полуслове, зрачки его расширились, а взгляд опустился на мои губы...

— Нисколько, – выдала я и сама приблизилась к его устам, оставляя на них первый мимолётный поцелуй, – только я не умею, – добавила смущённо.

— Так я научу, Машунь, – улыбнулся Лёша и теперь уже сам поцеловал меня по-настоящему. Язык мужчины обвёл контур моих губ, дразня и обещая большее. Губы принялись нежно посасывать мои, а руки зафиксировали щёки, будто боясь, что я передумаю и вновь уплыву. Неловко отвечала на первый в жизни поцелуй, наслаждалась и смаковала его, отмечая всё возрастающее желание близости: нежных ласк, крепких рук на моей груди и талии.