Измена. (Не) фригидная жена

Он бросается обнимать меня, но так же нежно, как и касался живота. Прижимает к своей груди и сразу отпускает, он растерянный и, кажется, не знает, как себя вести сейчас. Пытается что-то сказать, но все-таки пускает скупую мужскую слезу. Дамир старается взять себя в руки, прижимает пальцы к глазам, но я все равно вижу его слезы.

— Маленькая принцесса, — говорю с гордостью.

* * *

Мы вместе поднимаемся в квартиру, я открываю замок под пристальным взглядом Дамира. Сначала хочу сказать бывшему мужу, что у Сергея нет запасного ключа или чего-то в таком роде — он не вхож в квартиру без предварительного разрешения. Но потом решаю промолчать.

Возможно, это пойдет нам на пользу, нашим отношениям, ведь раньше я рассказывала Дамиру абсолютно все — не допуская недосказанности, о которой в свое время мне твердила Карина.

Дамир снимает куртку в коридоре, аккуратно ставит ботинки возле стены.

За квартиру мне не стыдно, хотя Дамир привык к состоятельным местам, дорогой мебели, первоклассной еде. Я человек попроще. Квартиру мы с Кариной искали, исходя из удобного расположения, а внутренне убранство я почти не меняла. Здесь уютно — на полу ковер с толстым ворсом, в дополнение к батареям стоит обогреватель, на стенах висят картины с пейзажами. Пожилая дама Дарья Степановка, хозяйка квартиры, даже кота разрешила мне взять — если захочу потом…

— Кровать я заменила. Старая так скрипела от малейшего движения, что я даже просыпалась, спать не могла, — говорю я Дамиру, видя, как его взгляд скользит по постельному комплекту серого цвета. — Сергей помог ее дотащить.

— Сергей?

— У меня не так много друзей здесь.

Я присаживаюсь в единственное кресло — напротив кровати и в метре от Дамира. Малышка, как проснулась, так и не перестает пинать мамочку. Иногда сильно.

— Ты могла позвать меня.

— Не могла, — поднимаю подбородок.

Дамир вздыхает.

К счастью, он хотя бы не спорит. Не делает вид, что километры и дни порознь рассосали проблемы между нами. Мне немного стыдно, что дала слабину в авто, в моих планах был более холодный прием.

— Расскажи мне, как все было, — прошу я, поддерживая с ним зрительный контакт. — в тот день, когда я застала тебя в постели с Мартой. Что тогда произошло?

Дамир хмурится.

— Ты хочешь сейчас об этом говорить?

У меня едва не вырывается возмущенное: а о чем нам еще говорить?

Здорово, конечно, что он читал о форме живота и пришел в восторг, увидев меня с беременным животиком, но мне нужно от него другое. Ответы. Информация. Признание. Теперь я могу вспоминать о том дне без ощущения, что внутри меня все сжимается и растягивается, могу держать лицо и не плакать. Пришло время вернуться в тот день и выслушать, как все было на самом деле по версии Дамира.

— Мы на этом остановились.

Дамир разглаживает вьющиеся волосы на лбу и садится на край кровати.

Скромно так, стараясь не примять одеяло.

— Ладно.

— Ладно, — повторяю я.

Не даю ему увильнуть. Мысленно готовлюсь. Сцепляю руки в замок, чтобы не начать сдирать кутикулу от нервов. Я готова, но едва ли будет приятно слушать, как мой муж нашел любовницу.

— Я не изменял тебе.

— У нас были групповые галлюцинации? — вздергиваю бровь я.

Даже интересно, как он попытается оправдаться.

— Дело не в этом…

— Я все видела, Дамир. Видела, как вы целовались, ты… Лапал ее. Она сидела на тебе верхом. О чем мы вообще говорим?!

— Она не была моей любовницей, — прерывает меня Дамир.

Всего за две минуты он вываливает на меня абсурдную историю, которую я даже воспринять сначала не могу. Дамир говорит, что Марта — просто женщина, которую он нанял (что?) сыграть роль его любовницы (что-что?), чтобы я получила мотив и бросила его. Он признается, что сделал это из-за своего гребаного отца.

— К тому моменту он уже был недоволен нашим с тобой союзом, Вит. Я понимаю, что все выглядит так, будто я специально хотел причинить тебе боль, но на самом деле — наоборот. Я надеялся, что измена станет причиной для тебя оборвать со мной связи, чтобы это не было для тебя так травматично, — заканчивает он.

Не знаю, мне смеяться.

Или плакать?

Или одновременно попробовать сделать и то, и то.

Менее травматично, значит.

Я едва ребенка не потеряла из-за его не травматичного разрыва.

— Долбанный психопат, — я закрываю лицо руками. — Ты долбанный психопат… ты ненормальный. Такой же, как твой отец.

— Виталина, пожалуйста…

— Не трогай меня, — отстраняюсь и поднимаюсь на ноги.

Меня начинает потряхивать. Я ко многому была готова. Я хотела послушать, как он нашел мне замену, притащил ее домой, чтобы заняться любовью на моей подушке, хотела услышать от Дамира, почему он выбрал именно Марту, и как много в его поступках было связано с желанием отца заиметь, наконец, внука. Но услышать, что он придумал худший день моей жизни, чтобы «дать мне мотив уйти» я не была готова. Я присаживаюсь на край кровати и стараюсь дышать быстро и неглубоко, успокаиваясь. Концентрируясь на дыхании.

— Малышка, прости меня.

— Ты хотел, чтобы я увидела вас в постели? — спрашиваю я.