Измена. Не прощу твою ложь (СИ)

— Ленку твою. Я же навел справки, Димка Быстрицкий — партнер этого гулящего чмыря. Ну Ленкиного мужа. Расскажу я все, Быстрицкий-старший дочку подальше от позора в санаторий на Мальдивы отправит отдыхать, а потом вытащит деньги из проекта. И пойдет твоя Ленка с малыми на улицу жить. А тут еще выяснится, что не только денег нет, но и муж-скотина.

— Нда, история…

— Ты же помнишь, из-за Димки, моя жизнь разобралась, как паззл. Еле собрал ее по кусочкам. И теперь из-за его дочки еще чья-то жизнь пойдет под откос.

— Да, мужа она обожает.

— Вот и представь, что будет, если она узнает? Цинично обманывать человека, который тебе верит — это верх подлости. Ладно бы к разрыву все шло или она ему мозг ела десертной ложкой.

Рита задумчиво снимает очки и протирает их белоснежным платочком. Потом поднимает взгляд на меня. Как у многих близоруких людей, без очков ее глаза кажутся беззащитными и встревоженными.

— Лев, она не узнает. Она так его любит, что не заметит ничего.

— А вдруг? На улице встретит или расскажет кто?

— Да, тяжело. Лучше бы и я не знала этого. Как в глаза ей смотреть? — Рита надевает очки и вновь становится похожа на мудрую сову. — Лев, давай не будем, а? Думаю, что все успокоится. Марк перебесится, вернется в семью… Это дело времени. Поэтому наше с тобой дело, не лезть и убеждать, что все будет хорошо.

— Только это не сработает, если она что-то заподозрит или узнает. Давай так, если она заведется, а ты успокоить не можешь, дай ей мою визитку. Скажи, что я адвокат по разводам или детектив, не важно. Если что-то можно исправить, я постараюсь это сделать. Даже с Марком вашим поговорю, если надо.

— Лев, ты не видишь в этом случае перст провидения?

Я только презрительно хмыкаю в ответ и прикладываюсь к бокалу.

— Видишь, — задумчиво утверждает Рита, — потому не смог пройти мимо.

17. Разрушение ванильного мира

— И это еще не все, что я знаю о вашем муже, — говорит Лев. И от этих слов меня начинает колотить мерзкая дрожь. Что еще за недомолвки?

А тот, как специально, молчит. Может быть следит за дорогой или подбирает тактичные слова, но выглядит, как актер удерживающий паузу перед ключевой репликой. Побаиваюсь в присутствии своего сурового провожатого проявить нетерпение, молча кусаю губы и прокручиваю в голове варианты.

Только не беременность! Пожалуйста, только не говори, что у него будет ребенок от другой женщины. Этот вариант мне кажется самым страшным из возможных бедствий. Такого я не переживу!

Пожалуйста, только не это… Колочу ножкой в нетерпении. Ну же… Не молчи!

Наконец, Лев Александрович, видимо, устав подбирать подходящую фразу, выдавливает из себя:

— Ваш муж банкрот, — и снова молчит, вцепившись в руль.

Я с облегчением выдыхаю. Отпускаю ручку двери, в которую, оказывается, вцепилась от волнения, и откидываюсь назад. Он имел в виду всего лишь деньги. Какая глупость и мелочь. Не важно, заработаем еще.

Лев с удивлением посматривает на меня, такая расслабленная реакция его тревожит.

— Я не понимаю. Вам что, все равно?

— Вообще-то нет. Но я представила самое страшное.

— И что же?

Стесняюсь вслух произносить то, что меня тревожит. Будто страхи могут материализоваться. Но понимаю, что Лев Александрович не из тех, кто оставит вопрос висеть в воздухе. Поэтому вымученно шепчу:

— Я боюсь, что у него будет ребенок, — немного помолчав, добавляю сдавленно, — на стороне.

Лев кривится:

— Блин, ваш муж оставил свою семью без денег, а вы переживаете по какому-то надуманному поводу. И что бы вы сделали, если бы его любовница забеременела?

— Не знаю. Я бы… Не знаю, — он поставил меня в тупик своим вопросом. Мне стыдно признаться о том, какие кровожадные сцены мелькнули сейчас в моем воображении. Даже зажмуриваюсь, не хочу думать об этом, но крепко сжатые кулачки выдают мое состояние.

— Мысли о мщении? — интересуется Лев, покосившись на меня.

— Вы не понимаете, — начинаю я с жаром, — такое невозможно простить.

Лев вспыхивает:

— Да это ты не понимаешь, Елена Петровна! При чем здесь прощение? У тебя больше нет дома, нет накоплений, нет ни хрена! Ты понимаешь? И алименты он не будет тебе платить, хоть двое у него детей, хоть семеро. У тебя же дочки…

— Да, две девочки, — недоуменно отвечаю я. Не понимаю, чего он орет на меня?

— Почему ты не думаешь о будущем? Где вы будете с ними жить? Что будете есть? Да блин, я бы может и не полез бы в это дело, если бы не выяснил подробности его махинаций. Прикинь, ты бы вдруг однажды пришла домой, а дверь опечатана и мебель уже приставы вынесли? А ты ни сном, ни духом! И это произойдет рано или поздно…

Оказывается, Льва все-таки можно вывести из себя, вон как завелся, даже на «ты» перешел.

— Включи уже голову! Ты даже не задала мне ни одного вопроса о том, что стало с прежде успешным архитектором. Тебя это не волнует?

— Волнует. Но еще больше меня волнует, кто она?

— Да ёшкин кот! — Лев Александрович в сердцах бьет по рулю. — Зачем тебе это?

— Хочу узнать, чем я хуже.

— Ничем не хуже. Даже лучше, я бы сказал.

— Вы знаете, кто она?

— Знаю, — Лев опять мрачен и краток.

— Я тоже хочу знать.