Измена. Неверное решение (СИ)

– Ты говоришь о том, что он будет ездить к сыну и его матери так, словно он поедет туда только для того, чтобы тебя предать. Значит, уверена в том, что эти годы он тебя не любил. И вашу дочь тоже?

– Нет, я же… Нет, я не об этом.

– А что тогда?

– Я не знаю. Просто… А вдруг у него что-то вспыхнет и… Даже от мыслей больно.

– Ох, милая моя девочка, – она притягивает меня к себе и крепко обнимает. – То, что случилось ужасно. Но это уже есть. Ни он, ни ты не можете закрыть глаза и надеяться, что это исчезнет. Уверена, что Слава и сам чувствует эту самую вину, ему тяжело, Нина. Я видела это в его глазах. Твоему мужу больно, даже несмотря на то, что он источник этой боли. Позволь ему разобраться с этим, а потом вы уже будете действовать вместе заодно или порознь.

Я киваю, согласная с ее мыслями.

– Спасибо, мамуль.

– Я люблю тебя, дорогая.

– А я тебя.

Наш разговор прерывает крик проснувшейся дочери. Я встаю, мою руки и спешу к ней.

Я еще не знаю, что это все означает для нас и каким будет наше будущее. Но я надеюсь, что в итоге мы оба либо найдем заново дорогу к друг другу, либо пойдем каждый своей дорогой, оставаясь родителями для нашей девочки.

Глава 28

Варвара

В понедельник ко мне заехал юрист, как и сказал Слава. Я отдала документа и еще раз уточнила, чтобы дом оформлялся на Антошку. Он кивнул и уехал. До среды каждая минута тянулась самой тягучей резиной.

Отвлек ненадолго звонок, как ни странно, от Зои Кондратьевны.

– Ну что там Варька, как дела твои с сынишкой? Уже неделю вас тут не видно.

– Все хорошо. Надеюсь, что очень скоро буду устраиваться в кондитерскую.

– Возьмут. Ты им тот крем свари, они и думать не будут. Ты умеешь его нежным делать.

– Если попросят обязательно.

– Тут я краем уха слышала, видимо, тебе не звонили еще менты.

– О чем?

– Да дом твой, говорят, причину возгорания не могут найти. Но явно не поджог.

– Ну, разумеется. Проводка у нас была новая, я же все сама поменяла.

– Я думаю, ты уже сама понимаешь, что и не найдут.

– Понимаю, Зоя Кондратьевна. Уже и не надеялась. Потому что… ну а что толку-то? Жить нам там негде было, да и… Не хочу возвращаться.

– Вот и правильно. У тебя деньги то есть? Смотри, могу и помочь немного.

– Есть. Спасибо вам за все.

– Ну как устроишься на новом месте, приеду в гости.

– Обязательно позову, – улыбаюсь в трубку, внезапно ощущая боль в животе. – Ох…

– Ты чего?

– Да я… что-то прихватило. Сейчас отпустит.

– Ты, кстати, сходила бы в больницу, Варвара. У тебя и тут обезболивающие часто в руке бывали.

– Схожу обязательно, снова.

– Ну тогда пока. Берегите там себя.

– И вы себя. До свидания.

К болевому спазму примешивается приступ тошноты, но я знаю, что рвоты не будет, просто минутное.

По коже пробегает жар, сменяющийся холодом и все резко отпускает, оставаясь легкой болевой пульсацией.

– Мам, мам… – Антон отвлекается от чтения.

Пока мы не учимся, я купила ему какую-то программку в магазине для третьих классов. Там примеры и правописание. Хоть что-то.

– Да, сынок?

– А погуляем?

– Конечно. Я только умыться схожу быстро.

– А я тогда сложу рюкзак.

Он уже знает, что с собой мы забираем все важное, оставляя скудные вещи на месте. Если и украдут, то не документы важные и деньги, которых не так много.

В ванной я протираю шею, которая взмокла. Прикладываю мокрые руки к щекам и смотрю на себя в зеркало.

Еще сильнее похудевшее лицо, к тому же бледное с проглядывающими венками.

Поднимаю кофту, и впалый живот не радует.

Что же со мной не так? В больнице ежегодная комиссия ничего не выявила ведь. Снимок делала, УЗИ всякие.

Выпиваю все равно обезболивающее и выхожу.

Наша соседка, как и раньше пристально смотрит. Мы забираем все свое и быстро уходим. Я пыталась с ней поговорить, познакомиться. Но она на контакт не шла. Да и угрозы никакой не представляет, во всяком случае на первый взгляд.

Сегодня стало немного теплее. И все же, это зима. Пусть не выпал снег, а до Нового года осталось не так много.

Я и забыла про праздник. Но радует то, что мы встретим его в своем новом доме.

– Мам, а елку поставим?

– Родной, в этом году вряд ли. Сначала определим тебя в школу, встанем на учет в больницу. Я найду работу. На елку придется потратиться.

– Да и не страшно, ты мне только печенье испеки, ага? Оно праздничное.

– Обязательно. Может, ты какой-нибудь подарок хочешь?

– Не знаю, – он пожимает плечами и опускает голову.

– В чем дело, Антош?

Останавливаюсь и жду, когда посмотрит на меня.

– Не буду подарок просить.

– Почему же? Я бы с удовольствием, что-то для тебя купила. Быть может, не очень дорогое, но я бы постаралась.

И тут вспоминаю про гитару, которую он не смог спасти в огне и становится больно за сына.

– Знаешь, давай я кое-что пообещаю.

– Что? – смотрит заинтересованно на этот раз, а не грустно.

– Как только я найду работу, и мы устроимся с тобой, то найдем в городе музыкальную школу. Посмотрим, что там да как, и… – не дав договорить, он бросается ко мне и обнимает, крепко прижимаясь ко мне, громко крича:

– Спасибо, спасибо, мамочка.