Измена. Она его украла (СИ)

— Садись за стол, — мать опять включает хозяюшку и начинает накладывать в тарелку разной еды с горой. Жрать хочется — не передать словами. А тут запахи такие стоят, что кишки к позвоночнику прилипли.

Отец кидает еще стопку, и наливает мне.

— Не буду, — кручу головой, налегая на мамино пюре. Чувствую, если выпью — родители от меня еще больше шарахаться будут. Да и отвык от возлияний. А вот курить охота. Придется пройтись, если район узнаю и не потеряюсь.

— Ты не торопись, Владюш, еды много, — мама краем полотенца промакивает глаза. Черт! Как на похоронах. Резко отодвигаю стул.

— Пройдусь, — кидаю родителям и спешу на выход.

— Там же дождь! И куда ты пойдешь? Коттеджный поселок…., — мать умолкает, стоит мне лишь взглянуть на нее.

Надо срочно найти жилье, и съезжать. Не вынесу этих жалостливых взглядов!

Шагаю вдоль стройных однотипных домиков, и почему-то меня передергивает. Раньше они мне казались классными, стильными. А сейчас коробит от этой безликости. Как в тюрьме: все одинаковое, строгое, никаких ярких пятен.

Выхожу за пределы поселка. Дорога уходит в город. Мимо проносятся машины, а я иду дальше, смотря только под ноги. Рядом вытормаживается грузовик.

— Садись, подкину!

Трушусь в теплой кабине грузовика, слушая болтовню добряка-водителя. Стреляю у него на прощание сигу и выпрыгиваю в центре.

Здесь народа чуть больше, но все равно не так, как в солнечный день. Скольжу безликой тенью вдоль знакомых ресторанов, когда-то здесь обедали с Таней. Сейчас мне не по карману даже кружка чая в подобных заведениях.

Зависаю у торгового центра, впитывая звуки и запахи большого города. Меня тянет к людям, и в тоже время я вне всего этого. Один, и город не готов принять меня. Остро чувствую свое одиночество и отторжение. Оно отражается в глазах прохожих, в ярких витринах, в скользящих по дороге мокрых автомобилях.

— Ром, подержи пакеты, — пробивает тонкий женский голос до самого мозга. Я оборачиваюсь и вижу дальнейшее, как в замедленной съемке.

Таня открывает багажник бюджетной иномарки, и подросток рядом с ней подает покупки. Первое желание — броситься к ней, схватить за плечи, развернуть к себе. Столько всего сказать! Но я замираю, жадно прохожусь взглядом от тонких щиколоток в модных полусапожках, до новой прически. Таня обрезала волосы и теперь носит каре. Удивительно, как ей идет этот образ! Она кажется чуть строже, выше, но я даже не нахожу морщинок на лице: она все так же хороша!

Быстрым движением захлопывает багажник и невзначай поднимает глаза. Мы сталкиваемся взглядами. Сначала она не реагирует и отворачивается. Затем, вскидывает голову снова. Узнала. В глазах — холод и презрение. Даже не постаралась скрыть от меня свою реакцию.

— В машину, Роман! — сухая команда бьет в грудь не хуже молота. Хочется согнуться от боли, но я продолжаю стоять, спрятав сжатые кулаки в карманах мокрой куртки. Она прячет от меня ребенка, даже не дав возможности рассмотреть его, как следует.

Жестоко, но чего я ожидал? Прошлое столкнулось с настоящим, и в нем нет места для бывшего зэка.

Татьяна садится в авто и быстро уезжает с парковки. На автомате запоминаю номер ее тачки. Так хочется броситься за ней следом, кричать, что она как и прежде мне нужна, но не могу пошевелиться. Будто паралич сковал руки-ноги, заполз смертельным холодом в сердце и желудок.

Глава 29

Кто-то толкает в плечо и до меня долетает сердитое:

— Чё стоишь на проходе, придурок!

Я выныриваю из собственных тягучих и болезненных мыслей, мгновенно ощериваясь в ответ.

— За базар ответишь? — ловлю за рукав молодого хиляка с электронной перделкой во рту. Такого даже рука не поднимается стукнуть. Пацан шарахается и спешит скрыться за спинами прохожих. Провожаю его тяжелым взглядом, надеясь на продолжение. Но выпустить пар мне не суждено. Да и надо ли? Привычка огрызаться и сразу бить в табло не отпускает. Надо научиться снова быть простым гражданским человеком. Возвращаться за решетку в мои планы уж точно не входит.

Рядом с супермаркетом стоит стенд с изрядно намокшими объявлениями. От скуки скольжу по нему взглядом. Цепляюсь за слова «работа», «ищем сотрудников». Но все не то. Всем требуются молодые, с опытом работы, обязательно с корочкой о высшем, причем в тех областях, где я не шарю.

Обрываю парочку номеров с предложениями для разнорабочих. Грузчики, фасовщики, обвальщики мяса, подсобные работники…. Надеюсь, что хоть среди подобных объявлений кто-нибудь согласиться взять человека после отсидки.

Провожу в городе время до позднего вечера. Дождь утих, и я не тороплюсь возвращаться домой. Там мать с мокрыми глазами, и отец с кислой миной. Обратный путь занимает еще больше времени, но я рад пройтись и той приятной усталости, что дает телу долгая ходьба.

Мама с порога набрасывается на меня.

— Влад! Ты где был??

— Гулял, — глухо роняю, сбрасывая промокшие шмотки.

— Уже темно, а ты только…, — обрывает себя на полуслове.

— Договаривай, чего уж там? — не выдерживаю. — Да, я откинулся. И что? Мне теперь держать отчет перед тобой или отцом? Мама, мне сколько лет, а? Не забыла?