Измена. Отомстить дракону (СИ)

Даже не думала, что это так приятно – наблюдать, как ненавистный тебе дракон с трудом сдерживается, чтобы не выразить гнев. Внешне выглядит спокойным, но глаза выдают – в них пляшет пламя. И ничего он мне не сделает! Даже высказать протест не может. Да хоть бы наорал, как бывало раньше, когда был не в духе, я бы хоть за это его зауважала. Нет же. Жажда власти настолько сильна, что он готов поступиться гордостью, лишь бы пробиться ближе к трону. Как же ему тяжело сейчас! Зато как мне хорошо! Как бы не перестараться, а то, похоже, его сейчас инсульт шарахнет, вон как на висках вены вздулись.

– Расслабься, любимый. Я действительно шучу, – проговорила я, по-доброму улыбнувшись и опять похлопала его по плечу.

– Фух, – легко выдохнул он и вытер со лба выступивший пот забинтованной рукой. – Ты изменилась. Стала… – замолчал, испугавшись сказать лишнее.

Да что ж такое, «любимый»? Неужели ты всегда был таким трусом? А ведь когда-то казался мне идеалом.

– Какой? Дерзкой, резкой, строптивой, противной, отвратительной? – предложила ему варианты на выбор, больше всего подходящие к моему поведению. Он молчал, снова не решаясь сказать вслух хоть одно из этих определений. Поэтому я продолжила, пояснив свои резкие перемены: – Такой меня сделала выросшая драконья сущность и плюс негативный опыт. Прежней уже никогда не стану. – Мило улыбнувшись, дополнила: – Так что привыкай ко мне такой, любимый. Или покладистой человечкой я нравилась тебе больше?

Экман нервно сглотнул, снова вытер лоб и, наконец-то, решился сказать правду:

– Да, прежняя ты мне нравилась больше. Ты была нежной, чуткой, – немного помолчав, – любящей.

Подойдя к нему ближе, я тихо, почти шёпотом проговорила:

– Очень жаль, что ты не сберёг меня такой.

– Экман! – неожиданно возник голос Миранды ещё из зала.

Я-то знала, что его матушка не станет соблюдать приличия и ворвётся на балкон, даже видя, что он не один, а с девушкой. Порою она так могла ворваться в нашу спальню, и плевать, в каком мы виде, главное для неё сказать сыну то, что по её мнению очень важно. Тут дама, видимо, ещё не в курсе, что её сыночек общается не просто с девушкой, а с той самой огненной драконицей, с которой она мечтала познакомить отпрыска.

Я отошла от Экмана на приличное расстояние и отвернулась, опершись о перила, как будто разглядываю звёзды.

Как и предполагала, мать дракона практически залетела на балкон, оттолкнув при этом слугу, который пришёл убрать осколки, и, возмущаясь, начала высказывать:

– Экман! С большим трудом нашла тебя. Представляешь? Я увидела человечку танцующую с драконом! Неслыханно! Кто её пустил на бал? Куда император смотрит? – Наконец-то обратив внимание на меня, проговорила: – Ох, простите мою неучтивость. Добрый вечер, леди…

– Лилиана, – улыбнувшись представилась я, повернувшись к ней. – Добрый вечер, леди Миранда. Как ваши дела?

Дама застыла с гримасой шока.

Глава 24

– Экман, сыночек, ущипни меня, – практически не шевеля губами пропищала Миранда, глядя на меня остекленевшими глазами.

– Это не сон, мама. Лилиана – драконица, – объяснил сын.

– Красная драконица, – мягким тоном добавила я, всё также мило улыбаясь.

Дама нервно хихикнула, затем тем же писклявым тоном вымолвила:

– Не верю.

– Я сам сначала не поверил, – произнёс Экман. – Думал, просто очень похожа, но когда Лилиана со мной заговорила…

– Тс-с-с-с-с-с, – прервала я его. – Не мешай матушке, она сейчас будет приступ изображать. – Шире улыбнувшись женщине, добавила: – У неё это хорошо получается. Большие и малые театры много теряют без такой гениальной актрисы.

Дракон возмущённо на меня уставился, но опять не решился что-либо возразить. Так-то, любимый, на лапках теперь передо мной будешь прыгать. Фу, даже противно. Денвер бы точно не потерпел такого обращения. Невольно вспомнив Морентера, испытала тоску, поняв, что только с этим драконом я, наверное, хотела бы связать свою жизнь. Но увы и ах.

То, что я назвала даму актрисой, чрезвычайно её задело. В этом драконьем мире актёры и, вообще, какие-либо артисты считаются низшей кастой. Поэтому среди драконов нет ни актёров, ни музыкантов, ни танцоров, то есть тех, для кого искусство является профессией. Нет, конечно, драконы могут играть на музыкальных инструментах, петь, танцевать, но только сугубо для себя, потому как выступать для кого-то, то есть, развлекать других – для них унизительно. По этой причине даже в больших престижных театрах работают только люди. А я, получается, Миранду практически человечкой обозвала, посулив там работу. Подобного оскорбления она никак не ожидала, тем более от меня. Ведь раньше я ей слова против сказать не смела, а тут откровенно издеваюсь.

От шока дама быстро отошла, и теперь выражение её лица выражало злость. А я едва сдерживала радость, так как добилась нужного эффекта.

– Надо было обвинить тебя в попытке убийства, а не кражи. Тогда бы тебя точно казнили, – прошипела Миранда.

– Мама! Что ты такое говоришь? – недоумевал Экман.

– Твоя матушка только что призналась, что подставила меня, – пояснила я.

– Мама, так это правда?!