Измена пахнет расставанием (СИ)

— Поливать цветы и готовить кофе мне не нужно. Цветами занимаются флористы и другой персонал, кофе готовит кофемашина в моем кабинете.

Я привыкла, что в маленьких фирмах секретарь делает абсолютно все! И кофе бодяжит, и в магазин бегает, и доставку встречает, и цветы поливает, и полы моет, и документы разносит, и ездит по всем поручениям.

— Убирать в кабинете не надо, — произнес Алишер, пока я смотрела на редкие цветы, украшавшие неброский, но очень дорогой интерьер. — Ваша задача отвечать на звонки, правильно организовать встречи, не пропускать лишних людей, сообщать о визитерах. Я должен быть в курсе, по какому вопросу они ко мне, чтобы я мог подготовиться. У нас серьезная юридическая фирма. И мы решаем серьезные вопросы. Кофемашина вот. Посетители сами могут приготовить себе кофе. Вы должны быть безукоризненно вежливой, всегда выглядеть красиво и презентабельно. Стол крытый, поэтому вашу проблему он решает.

— Да-да, — кивнула я, вдыхая запах пало санта.

— Зарплата на должности небольшая. Семьдесят, — произнес директор, глядя на меня с интересом.

Ох, мать моя! Семьдесят! Я в жизни столько не получала.

Пока я отходила от «семьдесят», Алишер присмотрелся ко мне.

— Мы с вами не знакомы? — спросил он, как бы невзначай. — Просто, мне кажется, что я вас уже видел.

Глава 18

— Не знаю, — пожала я плечами. Мне сейчас не хотелось ворошить прошлое, которое все еще болезненно отдавалось от стен души. Я старалась не думать ни о Дамире, ни о Марине, ни о том, что сейчас счастливая Аля уже бы заказывала букеты флористу.

— А мне кажется, виделись, — произнес генеральный, как гласила табличка. — Вы были с Дамиром. Я видел вас возле машины.

Начинать врать работодателю с первого дня не хотелось.

— Кажется, я вас вспомнила, — ответила я, признавшись.

— Значит, все-таки это — правда, — заметил Алишер, пока я рассматривала свое новое рабочее место. — Скажу так. Я не одобряю того, что он сделал. Новость о том, что некоторая свадьба не состоится, уже как бы не новость. Впрочем, я вижу, что эта тема очень болезненная. Поэтому не будем ее развивать. Завтра я вас жду. Завтра обсудим условия.

Алишер посмотрел на дорогие часы, которые сверкнули из-под манжеты.

— Так, мне пора на встречу, — произнес он, набирая чей-то номер. — Пропуск вам сделают в ближайшее время. Пока что я предупрежу охрану.

Я посмотрела стол, цветы и вышла, едва не забыв папку. Теперь у меня есть работа!

Пока я спускалась на лифте, я представляла, что теперь он тоже станет частью моей жизни.

— До свидания, — попрощалась я с охранником, а тот кивнул.

— Взяли!!! Алехан!!! Взяли!!! — пищала я от восторга, добравшись до такси.

— Ай да молодэц! А я уже хотэл звонить брату! Он у меня магазын держыт! Может там место есть, а тут взяли! — радовался со мной Алехан, улыбаясь. Искренняя радость в его карих глазах, в ореоле возрастных морщин заставила меня снова поверить в людей.

— Домой вэзу?! — спросил Алехан.

— Ага, — вздохнула я, садясь в машину.

— Ай да молодэц! Всэм показала! — радовался Алехан, а я никогда не думала, что таксист будет переживать за меня, как за родную. — Ну рассказывай!

И я все рассказала!

— Так ей и нада! — кивнул Алехан. — Зато ты молодэц! Я бы до такого нэ додумался! Нэт, надо же! Я нэ буду с мэста сходыть!

Я была счастлива впервые за столько дней. Найти работу за один день — это подвиг, даже в таком немаленьком городе, как у нас. Иногда на поиски уходят недели, а тут прямо раз!

— Я денежку перевела! — заметила я. — Проверьте!

— Вай! А что так много! — изумился Алехан. — Мэнэ жэна заругает! Скажэт, что людэй обманываю!

— Как много? За ожидание! — удивилась я, видя, как Алехан хмурит густые брови и смотрит на телефон. — Вы же вон сколько под офисом ждали! Сколько заказов упустили!

— Нэ дэлай так больше, а то жэна заругает, — пригрозил Алехан. — Я тэбэ завтра мандаринов привезу!

Я отнекивалась и отмахивалась, видя, как Алехан выходит, чтобы помочь.

— Не-не-не! — возмутилась я, видя, как он берет, открывает двери и ставит мои костыли, пока я держалась за машину.

— Я должна сама! — твердо ответила я, понимая, что была права на счет доброго сердца.

Я поковыляла к двери подъезда, видя с каким неодобрением смотрит на меня соседка на первом этаже, спрятавшись за шторками и фикусом.

Дойдя до квартиры, я поискала ключи и открыла дверь.

— И че? Не приняли? — с порога спросила мать вытирая руки о тряпку. — Ну я тебе говорила! Кому нужна ты со сломанной ногой. Ужин готов. Садись есть, только руки мой с мылом. А то вон сколько заразы всякой ходит!

— Неправда, — улыбнулась я, представляя, как завтра уже буду работать в офисе в центре города. — Приняли.

— Небось, конторка какая-нибудь, — пренебрежительно махнула полотенцем мама. — И к тому платить не будут. Знаем мы такие! Дочка Дарьи Палны, ну ты помнишь ее… Светленькая такая, с короткой стрижкой… Вы еще с ней вместе ходили на какой-то кружок… Не помню какой…

Мать звенела старыми сколотыми тарелками и крышкой кастрюли.