Измена пахнет расставанием (СИ)

Дверь в квартиру открылась, а я вдохнула родной и привычный запах. Сейчас важно было найти хорошего врача и деньги на него! На следующей неделе по моим подсчетам будет зарплата. Моя первая зарплата, которую я собиралась потратить на квартиру, но сейчас с этим придется повременить. Неизвестно, сколько денег понадобится на анализы и поиск хорошего доктора.

— Мам, ты только не волнуйся. Мне нужен хороший врач, — потребовала я у мамы. Она знала всех хороших врачей от стоматолога до физиотерапевта. — Гинеколог.

— Так, погоди, — нахмурилась мама. — А что случилось?

— Кажется, я беременна, — заявила я, а мать присела мимо стула. — Только ты не волнуйся!

— Это от кого? — прищурилась мама, когда я присела на старенький потертый уголок и провела рукой по маминому фикусу.

— А что? Вариантов много? — спросила я, обидевшись. — От Дамира.

— Ой, — округлила глаза мама. — А он в курсе?

— А к нему это как относится? — спросила я, понимая, что теперь я несу ответственность сразу за две жизни. — Это — мой ребенок!

— Отец! Иди сюда! — заорала мама, обмахиваясь полотенцем. — Да быстрее! У нас тут дочь беременна! Это что? Я бабка? Да иди, мать твою! Она родить успеет, пока ты там с дивана слезаешь!

Отец вошел на кухню, глядя на меня странным взглядом. Он вроде бы даже был рад.

— Ты представляешь? — мать округлила глаза.

— Ты в ее возрасте уже за ручку водила. Ты на первом курсе родила! — заметил отец.

— Так это я! Тогда жизнь другая была! — заметила мать.

— Да, да, да, и мороженое за пять копеек! — закатила глаза я. Настроение немного возвращалось. — Ты сама мне говорила. Хороший мужик, рожай быстрее от него. Вот я и собираюсь!

Отец посмотрел на нас, вздохнул красноречиво и направился обратно в комнату. Мама стала рыться в телефоне.

— Алле, Светусь! — мама стояла возле окна, так как считала, что там лучше ловит связь. — Светусь, выручай! Беда у нас! Мы беременны! Завтра можно подойти? А во сколько! Да погоди, сейчас запишу!

Мама нашарила ручку и стала скрести блокнот — магнит.

— Ага, к часу, да? — переспросила мама. — Ну, спасибочки, Светусь. А талоны, запись не надо? Там нигде не надо записываться заранее. А, ну хорошо! Я тебе еще позвоню, обсудим… Не, сама нормально! Прости, что так поздно. Просто караул!

Мама положила трубку, а сама присела рядом.

— Жизнь себе сломать хочешь? — спросила мама, а я пожала плечами. На подоконнике цвела фиалка. — Ты посмотри, кому ты с дитем чужим нужна будешь? Ни один мужик чужих терпеть не станет. Ему своих подавай… Тем более, если мужик при деньгах…

— Может, прекратишь ныть? Всю жизнь ноешь, — заметила я. Теперь, получается, я больше не маленькая Алечка. Я такая же мать, как она…

Глава 50

Какой- то абстрактный мужик против маленького малыша, который сейчас сидит во мне и доверчиво ждет, когда придет его время?

Мальчик или девочка? Почему я не спросила? Так или иначе, это — мой ребенок. Я большая и теплая мама, которая должна быть сильной-сильной. Все. Я уже не маленькая Алечка, которая сама еще чувствовала себя маленькой девочкой.

— Ты как с матерью разговариваешь? — возмутилась мама. — Я тебе добра желаю! Кому ты одна с дитем нужна будешь?

— А кому я одна без ребенка нужна буду? — спросила я, удивляясь, что ответ на этот вопрос в любой случае не меняется.

— Мужики чужих детей не любят! — спорила мама. — Ой, не любят! Хорошо если деньги на него давать будут, и в школу водить…

— Странно, но дядь Гена взял женщину с ребенком, и Дима считает, что у него никогда не было другого папы. Дима уже работает, а сам к папе на выходные… — произнесла я, удивляясь, откуда такая убежденность, что женщина с ребенком никому не нужна.

Пример с родственниками поставил маму в тупик. Но она тут же нашлась.

— Так ведь дядя Гена далеко не олигарх! — заметила мама, упорно желая мне лучшей судьбы, чем у нее самой. — А мужики при деньгах любят, когда у девушки прицепа нет.

— И что? — внезапно рассмеялась я. — Он боится, что чужой ребенок его объест? С его-то деньгами?

Я смеялась, как ненормальная, понимая, какой абсурд сама мысль о том, что одинокая женщина с ребенком — это что-то второсортное.

— Сама подумай, — внезапно произнесла мать. — Я — не вечная. Отец тоже! Вон как у него ноги отекли! Я ему говорю, в больницу ложись, а он что? Он рукой мне машет… А как приступ? Как вдруг не спасут? А если с тобой что случится? Ребенок один на свете останется!

— Так, все! — отмахнулась я.

— Вот сама головой думай! — произнесла мать. — У тебя на горизонте такой мужик нарисовался! Все при нем! Ты хоть ему не говорила?

— В первую очередь сказала, — произнесла я, глядя, как меняется лицо матери. — Он меня в клинику и отвез…

— О, боже… — захныкала мать. — Да что ж такое! К тебе счастье само в руки плывет, а ты его прямо двумя руками от себя отгребаешь! Мужик за тобой ухаживает, а ты нос воротишь! О! Смотри-ка! Покраснела! Нравится, значит! А ты Дамиру своему говорила, про беременность? Как узнает, так сразу прибежит! И букеты, и конфеты! И на руках носить будет! А если сын, то озолотит!