Измена. Паутина лжи (СИ)

Удивительно, но они теперь вместе. Познакомились у нас дома, и теперь «дружат». Это очень мило. Похоже, два одиноких человека нашли друг друга, чему мы очень рады.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Общаемся мы иногда и с Галиной.

Коленька её умер от передозировки, как только вышел тогда из-под стражи. Галя тяжело переживала, но в итоге схватилась за спасительную руку, которую ей протянул Иваныч. Она прошла лечение в его клинике и вот уже несколько лет в завязке. Устроилась на работу и о прежней жизни вспоминает со страхом. С родителями она не общается, а вот Иваныч ей помогает. Говорит, так он долги за сына отдаёт.

– Папа, не спи! – теребит меня дочура.

Ласково целует в лоб, губы. Я млею.

– Ты у меня такой красивый! – восторженно заглядывает в глаза.

– Ты у меня тоже.

Треплю её по кудряшкам. Такая она уже большая и смышлёная. А помню я её совсем крохой.

– Пап, мама зовёт нас кушать. Она пирог приготовила.

Тянет меня за руку. Идём на кухню. Юлька стоит у стола, как-то неестественно согнувшись, держась за поясницу.

– Что такое? – подлетаю к ней тут же.

– Дан, – глаза перепуганные. – Кажется, началось, – паника в голосе.

– Тихо. Что-то болит? – её паника тут же передаётся и мне.

– Нет, но, – указывает на пол. Там лужа воды.

– Ты разлила что-то? – спрашиваю непонимающе.

– Нет. Дан, это воды отошли.

– Чёрт! – зажмуриваюсь, пытаясь сообразить, что делать в первую очередь.

– Дан…, – хватает меня Юлька за руку.

– Тихо, родная. Всё будет хорошо. Я сейчас.

Хватаюсь за телефон, начинаю звонить нашему врачу.

А дальше всё закручивается очень быстро.

Скорая приезжает буквально через десять минут. Машку приходится взять с собой. Звоню Иванычу, прошу забрать дочку уже из больницы.

И вот мы несёмся через весь город с громкими сиренами. Машенька с интересом рассматривает врачей, и оборудование в машине.

– А ты кого ждёшь, братика или сестричку, – заводит с ней разговор женщина-доктор.

– Братика. Я всё знаю, – авторитетно кивает Машка. – Мы сейчас едем в больничку, там маме дадут таблетку, она заснёт, и вы у неё достанете братика. Только я не пойму, а как вы его будете доставать?

Женщина-врач тепло улыбается.

– Это врачебная тайна, – уверенно выдаёт она. – Вот если ты вырастешь и пойдёшь учиться на доктора, там узнаешь.

– Но маме точно не будет больно? – хмурит бровки.

– Точно.

– Это хорошо, – удовлетворённо кивает дочка. – А то папа вас всех побьёт! – добавляет вдруг очень серьёзно.

– О, у тебя такой красивый папа, он умеет драться? – улыбается врач, как-то странно рассматривая меня.

– Да, он красивый. Это я его украсила.

– Че-е-ерт! – хватаюсь я за голову, натыкаясь рукой на эпичные пальмочки на своей башке. А ещё с меня сыплется какая-то розовая пудра.

Тут начинает посмеиваться даже Юлька, которая немного успокоилась.

– О, ты у меня и правда, самый красивый, – протягивает руку, ласково вытирает мою щеку.

– Только не говори, что она меня ещё и раскрасила, – шиплю возмущённо.

– Пап, я совсем немножко. Сделала тебе розовые щёчки, – невинно хлопает глазами эта хулиганка.

– Вам очень идёт, – угорает врач. – В операционную папу так и отправим, красивым?

– Юль, хоть бы ты сказала, – начинаю с психом снимать с головы весь этот треш. Нахожу влажные салфетки в сумке и стираю долбанную косметику.

– Дан, да я сама не заметила сначала. Мне так страшно было, – выдыхает Юлька.

– Нечего бояться, мамаша. Вон, какая у вас умненькая дочь. И ждёт уже братика. Всё будет хорошо. Не переживайте.

А дальше были несколько страшно переживательных часов, и вот я на руках держу маленький пищащий, но такой дорогой комочек.

Юля уставшая, измученная, но счастливая, смотрит на нас глазами, полными слёз.

– Спасибо тебе, – целую её в лоб. И сам чувствую предательскую влагу в глазах. – Я тебя очень-очень люблю.

– Я знаю, – вздыхает Юлька. – И сегодня я самая счастливая. Я всегда мечтала, чтобы всё было вот так. Наверное, это небеса наградили нас за все страдания.

– Пусть будут небеса. Этого нам знать не дано.

Обнимаю жену и сына. Клянусь сам себе, что и дальше буду делать всё, чтобы моя семья была счастлива.

Смотрю с трепетом на сына и понимаю, что всё было не зря. Ради таких моментов стоит жить.

А страдания… Да, мы многое пережили, но они нас не сломали, наоборот. Сделали ближе, сильнее, а нашу любовь по-настоящему крепкой.

Конец