Измена по вызову (СИ)

Остается вопрос с тем, как его из квартиры выпереть. Он ведь додумается, баррикады возведет и будет отстреливаться. Ладно, разберусь. На крайний случай ментов вызову. А пока у Инны перекантуюсь. Шмотки у нее мои есть — остались со времен шальной молодости, койку выделит.

Блин, дневник забыла… Ну и хрен с ним. Все равно это не мое — сидеть, писать чего-то там. Скукотень. Да и карандаш сломался, который я специально для этого дела писала. Буду считать это знаком свыше.

По дороге заскакиваю в маленький магазинчик в Иннином доме на первом этаже. Беру торт Наполеон, потому что подруга его очень уважает. Бутылку шампанского. Выхожу. Захожу обратно, беру еще одну. Потом вспоминаю, что Людка тоже придет и беру третью.

Вот теперь хорошо.

Возле Инкиного подъезда меня встречает баба Нюра. Ей уже за семьдесят, и она нас всех с младых соплей знает, поэтому радостно останавливается:

— Здравствуй, Оленька!

Ну все. Мне хана. Теперь от нее не отвяжешься. Бабка безобидная, добрая, хорошая, но как начнет болтать так все, туши свет. Не отвяжешься от нее.

Я с тоской смотрю на проходящую к подъезду женщину. Ей повезло, что баба Нюра добралась до меня первой.

— Здравствуйте, — обреченно вздыхаю и улыбаюсь. Ладно, что уж, побалую старушку. С меня не убудет, а ей приятно. Главное, не обращать внимания на то, что сумка с тремя бутылками неприятно оттягивает плечо, — как ваша жизнь? Как здоровье?

И понеслось… То хвост ломит, то лапы отваливаются, да еще и лохматость повышенная. Я стою, киваю, утопая в тоннах ненужной мне информации. Даже говорить ничего не надо, главное вовремя вставлять «угу», «ага», и «какая вы молодец».

— Ой, девочка, заболтала я тебя совсем, — спохватывается она спустя десяток минут.

— Не-не, все в порядке, — произношу, а сама нос кривлю чтобы не зевнуть.

— Идем, — берет меня под руку и тянет к подъезду, — замерзла поди, а я тут со своей болтовней.

— Баба Нюр, все в отлично, не переживайте, — успокаиваю ее, и придерживая дверь пропускаю внутрь, — постояли, воздухом подышали. Хорошо…

— Хорошо, Оленька. Хорошо. Но пора.

— Сериал какой-нибудь начнется?

— Да нет, — со смехом отмахивается, — гостя жду. К восьми придет.

— Мужчина, надеюсь? — заговорщически шевелю бровями.

У нее с чувством юмора все в порядке, и, судя по всему, в молодости еще той проказницей была.

— Конечно, — кокетливо поправляет зеленый мохеровый берет, — я еще дама ого-го-го. В полном рассвете сил. И спеть могу, и сплясать могу, а полюблю кого, так навсегда…

— Баб Нюр, ну вы и артистка, — угорю я, пока ползем по лестнице наверх.

Инна на третьем живет, а старушка-хохотушка прямо над ней на четвертом.

— Так кого вы ждете? — спрашиваю, жамкая пупыр звонка.

— Я ж говорю…мужчину, — кряхтит она, поднимаясь дальше, и уже оказавшись на этаж выше меня добавляет, — мужа на час себе вызвала. А может и на два.

Я аж чуть сумку на пол не роняю.

Муж на час у меня ассоциируется исключительно с Олегом и нашим пьяным развратом.

— Зачем на два? — выглядываю в просвет между пролетами и, запрокинув голову, смотрю наверх.

— Как зачем? У меня ого-го-го сколько задумок. За час точно не управимся.

Она уходит, а я стою на лестничной площадке, растерянно чешу макушку, пытаюсь сообразить, что к чему.

— Да ну нет, — отмахиваюсь, — бред какой-то.

В этот момент дверь распахивается и на пороге появляется Инна:

— Я уж думала, что ты заблудилась.

— Баба Нюра, — развожу руками, и подруга понятливо закатывает глаза:

— Врывайся. Людка уже на подходе.

Я прохожу в тесную, завешанную барахлом прихожую. Наступая на задники, стаскиваю ботинки, вешаю куртку и иду мыть руки, рассеянно думая о том, какие такие задумки у бабы Нюры относительно мужа на час.

* * *

Вскоре подтягивает Людка, и мы привычно устраиваемся на маленькой кухне Инниной простенькой хрущовки.

— Значит, все. Допрыгался Игорек?

— Допрыгался, — соглашаюсь, нервно посматривая на часы. До восьми еще двадцать минут.

— Ты сама как? Держишься?

— Я? — растерянно смотрю на подруг, — держусь. Нормально все.

Меня, если честно, больше волнует не свой собственный, почти бывший муж, а тот, которого баба Нюра вызвала на час. То есть на два, чтобы все свои гениальный задумки воплотить в жизнь.

— Точно? — две пары глаз пытливо уставились на меня.

— Точно.

— То есть реветь и жаловаться на судьбу не будем?

— Нет, — криво усмехаюсь в ответ на такое предложение, — все это неприятно, конечно, но переживу. И вообще, я даже рада, что так все обернулась. Ну, почти рада. Лучше уж сейчас о таких вещах узнать, когда еще ни детей нет, ни в ипотеку не влезли. А так, я молодая, красивая, открытая для новых знакомств, а Игорек может валить на все четыре стороны.

— Прекрасный тост, — подруга профессионально вскрывает бутылку с шампанским, — бахнем за это.