Измена. Право на любовь

У меня щеки горят, сердце бьется в груди моторчиком, который вот-вот взорвется, а ладони вспотели. Я касаюсь губ, которых коснулся наглый и внезапный поцелуй, и отвечаю:

— Все в порядке…

И издаю нервный смешок. Какой в порядке? Мне изменил муж, меня ждет развод и клинья подбивает молодой и нахальный бариста. Да дайте вы уже мне спокойно пострадать, в конце концов.

— А почему голос дрожит? — с тихим подозрением спрашивает Артур.

Вероятно, голос у меня дрожит не так, как должен дрожать у женщины, которая застукала мужа за изменой.

— Что ты хотел? — хмурюсь и шагаю к двери своего маленького логова. — И я тебя заблокировала.

— Да, и это было глупо, — Артур вздыхает. — Новый номер пришлось купить.

— И мне ведь никто не помешает и его заблокировать.

— Вита, господи… — мне кажется, что я вижу, как мой муженек закатывает глаза, — Нас ждет с тобой развод. Нам надо коммуницировать…

— Коммуницируй со своей шлюхой, — цежу сквозь зубы я и вздыхаю, — пусть твои юристы мне звонят, а тебя я не хочу слышать, Артур.

— Как ты легко перечеркиваешь наши отношения…

— Так же легко, — едко отзываюсь, — как ты натягивал свою секретаршу по самые, сволочь ты подлая, бубенчики.

— Бубенчики? — повторяет Артур со смехом. — Какая пошлость, Вита.

— Оставь меня в покое, — я захожу в квартиру и приваливаюсь к двери спиной, — у тебя есть другие заботы. Беременная потаскуха… — на небольшом столе у холодильника замечаю сердечко из сложенной красной салфетки.

— Что ты замолчала?

— А тебе какое дело? — сажусь за стол и касаюсь сердечка.

— Соскучился по твоему голосу, — бархатно шепчет Артур.

— Говори, что хотел, — сжимаю переносицу, а самой сердце сжимается от его голоса.

— Ты готова в пятницу встретиться с моим юристом и подписать документы на развод? — тон Артура становится холодным и отстраненным.

— Готова, — без тени сомнения отвечаю я.

Молчание, а я подпираю лицо ладонью, разглядывая бумажно сердечко.

— Артур, не тяни резину, — закрываю глаза. — Во сколько и где я встречусь с твоим юристом? Давай ближе к делу.

Артур сбрасывает звонок, а я недоуменно моргаю. Психанул? Или связь шалит? Но перезванивать я не буду. Вдруг я его отвлеку от Карины, которой он целует животик и ласково с ним воркует.

Жалобно всхлипываю, и телефон коротко вибрирует, оповещая меня о том, что пришло сообщение от незнакомого номера, а в нем время и адрес. Адрес того самого ресторана, где Артур сделал мне предложение. Очень символично: подписать документы на развод там, где я плакала от счастья.

Так, забрать чемоданы, распихать вещи в шкаф и поплакать под душем. Мне важно порыдать, промотать в голове все теплые и хорошие воспоминания и собрать их в коробочку, а коробочку закопать. Я должна похоронить неверного мужа, осознать, что совместного будущего с ним у меня не будет, как бы мне сейчас ни хотелось вновь услышать его голос.

Бью ладонью по столу несколько раз, закусив губы до боли. С подбородка капает несколько горячих слез, и я поднимаю лицо к белому потолку. Я приду на встречу с юристом спокойная, холодная и невозмутимая. В тот день, когда Артур сделал мне предложение, я была легком платье нежно-голубого оттенка с рукавами-фонариками и в плоских босоножках из тонких ремешков, а в пятницу приду в красном платье с открытыми плечами и на шпильках.

Вошла в семейную жизнь наивной девочкой, а выйду из нее обманутой, но несломленной женщиной.

Глава 17. Ромашки

— Мы еще кого-то ждем? — спрашиваю я у Лены, когда в дверь кто-то стучится.

Она переглядывается с Машей, хозяйкой квартиры, и качает головой. У меня сердце в пятки. Когда я ночью забирала чемоданы, то мне казалось, что Артур наблюдает за мной из теней. Вдруг он за мной проследил и явился, чтобы выяснить со мной отношения.

Я встаю и твердым шагом подхожу к двери. Опять стучатся, и я поджимаю губы. Распахиваю дверь, и смуглый мужик с черными усами и с букетом ромашек в руках испуганно ойкает:

— Только не бейте!

— Вы кто?

— Я цветы доставальщик, — запинается он.

— Доставщик цветов? — строго поправляю я.

Сует букет мне:

— Ага и до свидания, — и торопливо ретируется, буркнув под нос, — чуть не съела.

— Вы ошиблись, — выглядываю в коридор.

— Нет, — скрывается в лифтовой кабине. — Ничего я не ошибся.

Я возвращаюсь удивленная за стол и отрываю от белой оберточной бумаги листочек, на котором написано “твой мальчик” и смайлик. Лена хмурится:

— Кажется, я догадываюсь от кого.

— От кого? — Маша отвлекается от договора и с детским любопытством хлопает ресницами.

— От моего брата-идиота, — Лена устало вздыхает и смотрит на меня. — Так ведь, да?

— Не факт, — уклончиво отвечаю я. — Мало ли на свете мальчиков…

— Дай сюда, — Лена переваливается через стол и выхватывает записку. Пробегает глазами по ней и цыкает, — это его почерк.

— О, это так мило, — Маша подпирает лицо кулаком и мечтательно разглядывает букет в моих руках. — Розы — это банальность, а ромашки… ромашки это наивно и трогательно.