Измена. Право на любовь

Я поддаюсь слабости. Я возвращаюсь в кафе. Открываю дверь и с порога заявляю:

— Имен не называем.

— Любопытно, — бариста выходит из-за барной стойки. — Я не против.

Моя глупая решительность плавится, когда он шагает к двери. Я отступаю в сторону, а он с щелчком проворачивает ключи, оценивающе поглядывая на меня. Что я творю. Стискиваю ручки сумки, а бариста вешает на дверь табличку “перерыв”.

— Еще не передумала? — хитро вскидывает бровь.

— Почти… — тихо отвечаю я.

— Но ты не молчи, если передумаешь, — через секунду стоит передо мной.

Как жаль, что мне уже не двадцать. Я бы могла влюбиться в эти лукавые зеленые глаза с искрами беззаботности.

— Вопрос, — испуганно шепчу я.

— Слушаю.

— Скольких ты соблазнил авторским кофе и Пушкиным?

— Ты хочешь уточнить, насколько я опытен? — он улыбается и пробегает пальцами по моей щеке.

Его касание меня обжигает, и у меня перехватывает дыхание. Ладони потеют, колени подкашиваются. То ли от страха, то ли от желания. Внутри все сплелось в один клубок: и ужас, и обида, и злость, и физическое влечение к юному незнакомцу.

— Давай ты потом сама дашь мне оценку, — бариста ухмыляется, — только честно и без стремления не обидеть.

— Я… — отступаю в закуток с уборными. — Я совершаю большую ошибку…

— Передумала? — клонит голову набок, и немного краснеет. — Знаешь, я тоже чуточку взволнован.

— Да? — с губ срывается истеричный смешок, и заныриваю за угол. — А у тебя, случайно, подружки нет? Понимаешь… — выдыхаю и прижимаю ладони к щекам. — Одно дело, если ты свободный мальчик, а другое…

И тут я вздрагиваю, потому что кто-то ломится в дверь. Раздается злой и приглушенный голос Артура:

— Открывай!

— У меня перерыв! — недовольно рявкает бариста.

У меня сердце в пятки, и я прячусь за горшком с раскидистой пальмой в углу.

— Открывай.

— Это мой муж, — попискиваю я.

— Я эту дверь выломаю к чертям собачьим!

— Нервный какой.

Раздается щелчок, и я прижимаю ладонь ко рту. Зря я вернулась. Ну, что за идиотка!

— Где она?! — рычит Артур.

— Кто? — флегматично спрашивает бариста.

— Моя жена!

— А ваша жена кто?

— Светленькая такая, — раздраженно отвечает Артур.

— За сегодня светленьких было штук десять, — смеется бариста. — Разной степени.

— В зеленом платье, — шипит Артур. — Плакала и была со второй… — неразборчивый рык. — С темненькой.

— Была одна в зеленом платье, — невозмутимо отвечает бариста, — с истеричкой какой-то. Вот истеричка плакала, а вот в зеленом платье — нет.

— Нет?

— Не-а. Не плакала. А та истеричка вам кто?

Молчание на несколько секунд, и злое урчание Артура:

— А тебе какое дело?

— Ну, она очень громко плакала, — голос баристы безмятежен и спокоен. — Кажется, у нее серьезные проблемы… — смешок, — с чужим мужем.

Глухой удар, удивленное и болезненное ойканье баристы, и я зажмуриваюсь.

— Завали пасть, щенок…

— Хорошего дня, — сдавленно отзывается бариста, и раздается громкий и злой хлопок двери, а после бурчание. — Вот урод…

Щелчок замка, и я выглядываю из-за угла. Бариста прислонился к стене и прижимает к носу окровавленную салфетку.

— Нет, подружки у меня нет, — бубнит в салфетку и щурится на меня. — Я пока не готов к серьезным отношениям и лелею надежду, что буду всю жизнь гордым холостяком.

Отбрасывает салфетку и аккуратно ощупывает нос:

— Вроде не сломал, — прикладывает новую салфетку к носу и спрашивает, — тебе муж изменяет? И это была его любовница?

— Да, — я вновь прячусь за пальму.

Я хочу кинуться глупому мальчишке на помощь, но боюсь, что вернется Артур, и тогда дело не обойдется только разбитым носом.

— Прости…

— Это же не ты мне кулаком в лицо, — разгневанно фыркает.

— Я хотела тебя использовать, — сползаю по стене на пол и накрываю лицо ладонями. — Боже, какая я мерзкая…

— Уехал, — мрачно отзывается бариста. — А тачка у твоего мужа что надо. Статусная.

— Я не разбираюсь в его машинах, — устало вздыхаю и обнимаю колени, — но да, дорогие.

— Но не в деньгах счастье, да? — смеется и заходит ко мне в закуток. Приваливается спиной к стене напротив и слабо улыбается, вытирая кровь под носом. — Она тебе не соперница.

— Это мило, — с тоской усмехаюсь я.

— Я серьезно. Ты королева, а она…

— Хватит.

— Ладно, согласен, — тоже садится на пол. — Это был перебор. С этим курсами пикапа надо быть осторожными.

— Курсы пикапа? — я удивленно вскидываю бровь.

— Да, каждый уважающий себя… — он хмыкает и подмигивает, — мальчик должен пройти курс пикапа, а вот твоему мужу я бы посоветовал курсы по управлению гневом, хотя… не буду его винить. Он может потерять… — улыбается с очаровательным плутовством, — королеву.

— Твои курсы почти работают, — я смеюсь и вытягиваю ноги.

— Почти — не считается, — обиженно фыркает.

А затем поглаживает мою лодыжку, потемневшими глазами всматриваясь в лицо. Я медленно выдыхаю. Его внимание невероятно льстит израненной душе. Его ладонь поднимается выше, сердце замирает и учащает бег.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я сяду рядом?