Измена. Право на любовь

— Семейный доктор, — Дима ехидно смеется. — И ведь отчасти сработало, просто у тебя мозгов, как у курицы. Ну что, Кариша, будем тебя еще раз зашивать?

— Я реально залетела, Дим… — закрываю глаза.

— От Артура? — охает Дима.

Я молчу.

— Карина, — Дима со лживой лаской смеется. — Реально ведь курица. И это даже мило. Меня умиляет тупость людей, но ты превзошла все мои ожидания. Аплодирую стоя.

— Я не виновата…

— А кто виноват?

— Меня изнасиловали…

— Ты можешь быть честной со мной, Кариша. Я ведь доктор и умею хранить тайны, — Дима ехидно посмеивается. — Облегчи душу. Мы вроде как с тобой в одной лодке. Ты же вечно ко мне за советами бегала.

— И за неплохую плату.

— Время такое. И да, я люблю деньги. Как и ты, — Дима зевает. — Кто еще побаловался сладкой девочкой?

— Я его не знаю… — я в отчаянии всхлипываю. — Мажор какой-то. В клубе подкатил, а я выпила лишнего… Я даже лица его не помню.

Раздаются хлопки. Дима дарит мне издевательские аплодисменты. Он наслаждается моей паникой, и я подозреваю, что он был влюблен в жену Артура. Когда он о ней говорит, то проскальзывает в его голосе тихое восхищение.

— Ты прекрасна, Кариша. Я в полнейшем восторге.

— Что мне делать?

— Не знаю. Купи ползунки.

— Подделать тест на отцовство реально, если возникнет такая необходимость?

Глава 6. Разговор на кухне

Было приказано разобрать вещи и ждать. Всю дорогу молчали. Я — на заднем сидении, а Артур — за рулем. То и дело бросал беглые взгляды в зеркало заднего вида и зубами скрипел. И я тоже злилась, потому что плакать хотела, но сопли наматывать на кулак перед неверным мужем — то еще унижение. В один момент стали чужими.

К чемоданам не прикоснулась. Так и стоят у порога, а я на кухне сижу. За столом, у которого мой муж отымел секретаршу. Пью чай, и стоны Карины с рыком Артура стоят в ушах. Я никогда не была против близости. Не увиливала, не отказывала и голова у меня никогда не болела. И близость с ним не была для меня супружеским долгом или обязанностью. Я желала своего мужа.

Это он остыл ко мне в последнее время, а я решила, что у него проекты и сделки пошли сложные, а он… Я должна была заподозрить что-то неладное, однако что бы это изменило?

— Ничего, — говорю я вслух и делаю глоток остывшего чая и повторяю по слогам. — Ни-че-го.

И я жалею, что не закатила истерику. Я чувствую как мое сердце медленно, но верно каменеет, а это плохо. Со слезами и криками я бы выпустила ярость и ненависть, а сейчас она уходит вглубь, цементируется и мне тяжело. Сердце ощущает булыжником в груди.

Хлопок двери, и через несколько секунд на пороге кухни стоит Артур.

— Почему чемоданы не разобрала?

Трещина в камне. Могу заплакать, но вместо этого отставляю чашку с тихим стуком и устало отвечаю:

— Я тут не останусь.

Артур усаживается напротив. Зябко, липко и противно, будто я оказалась в болоте с жабами. Вернулся от любовницы, и уверена, что он ее одарил поцелуями и… Я не буд плакать. Я планирую кричать, вопить и кидаться на стены в одиночестве. Я проживу эту трагедию без посторонних глаз.

— Я против развода.

— Этот вопрос не обсуждается, — я поджимаю пальцы на ногах. — У тебя…

— Повторяю, я против развода, — Артур холодно улыбается без тени вины или стыда. — В ином случае ты лишишься всего.

Я молчу, потому что если скажу хоть слово, то сорвусь в слезы. Любимый муж обратился в беспринципное чудовище, а я проморгала этот момент.

— Я не люблю Карину, но она носит моего ребенка, — Артур устало массирует переносицу и закрывает глаза. — Да, у меня любовница и так случилось, что она залетела, но она согласна за некоторую сумму в месяц не отсвечивать в нашей жизни.

Поднимает тяжелый взгляд, от которого мне зябко:

— Твоя гордость тебе обойдется дорогой ценой, Вита. Мама тебя не учила, что женщина должна быть мудрой?

— Не отсвечивать? — едва слышно спрашиваю я. — Артур, это твой ребенок… — медленно моргаю. — Ты решил откупиться от ребенка? Ты что такое говоришь?

— Я понимаю, это прозвучит жестоко, но я не хотел этого ребенка и не хочу, Вита, — он постукивает пальцами по столешнице, — но и на аборт отправить Карину… Возможно, он и не мой.

— Что? — у меня брови ползут на лоб.

— Закрались некоторые подозрения, — он откидывается на спинку стула и вытягивает ноги.

— Минуту назад ты с твердой уверенностью сказал, что это твой ребенок, а сейчас… Не хочу, не мой… — обескураженно подпираю лицо рукой, — ты, что, пытаешься уйти от ответственности?

— Нет. Все сложно, Витаминка, — Артур криво улыбается. — Если я буду продолжать эту тему, то все будет выглядеть так, будто я оправдываюсь, а это не в моем характере. Пусть будет на данный момент, что Карина залетела от меня, а подробности…

— Подожди, — с губ срывается истеричный смешок, — ты хочешь сказать, что связался с той, которая могла…

— Да, — коротко отвечает Артур.

Я обескураженно откидываюсь на спинку стула.

— Ты изменил мне с обычной шлюхой? — медленно проговариваю я некрасивые слова.

— Выходит, что так.

— Давай ты скажешь, что ты ее любишь, — закрываю глаза. — Артур… Господи… Ты себя слышишь?

— Что тебя так беспокоит?