Измена. Право на счастье (СИ)

– Я не спрашивал твоего мнения на счет нее. Я спросил где она, – не хочет слушать, ему важно прогнуть свою линию, и сейчас начнет приводить сотни аргументов против.

– Совсем меня не слышит, посмотрите на него. Я тебе достойную жену подобрал, чистую, без изъянов, а ты даже слышать меня не хочешь.

– Отец, я скажу всего один раз. Надеюсь ты меня услышишь. Мы с тобой одинаковые. Когда спустишься вниз и посмотришь на матушку, вспомни, как у вас все началось. Мне плевать, что было у Милы в прошлом. Сейчас она моя. Точка. Хочешь, чтобы я не переступил порог этого дома? Я так сделаю, пока не образумишься. И в свой дом не пущу, потому что счастье в глазах мой женщины для меня так же важно, как счастье в глазах матери для тебя.

– Дамир! Ты не сравнивай. Твоя мать была…

– Буду сравнивать, отец. Пока тебе придётся смириться с ее присутствием в своем доме. Как только все улажу, мы уедем. Если несколько дней проявить гостеприимство для тебя сложно, перевезу всех в свой дом, где уже Мила будет решать на правах хозяйки, кто сможет сидеть за столом.

Отец багровеет. Ему не нравится мой тон, и что я вырос, но молчит. Понимает кто из нас прав, и кто перегибает палку. Так-то лучше. Как бы я его не уважал, но семья та, что создал сам, ведь именно с чужим человеком будешь идти рука об руку до конца жизни. Родители отдельно, братья и сестры разлетаются по своим гнездам. Это твое прошлое, твоя родня, а семья там, куда возвращаешься каждый день.

Мила – моя семья. Это уже ничего не изменит. И то, что ее сейчас нет за столом, неуважение ко мне, плевок в душу. Такое не терпят. Во всяком случае я.

– Я не Батур, отец, слепо выполнять прихоть родителей не стану. Сейчас твои планы рухнули, но в том нет моей вины. Ты сам что-то решил, сам что-то и кому-то пообещал, прекрасно зная, каков твой сын, и какой у него нрав. К ужину меня не ждите. Пока за столом нет места моей женщине, за столом нет места и для меня.

Выхожу из кабинета под его задумчивый взгляд. Уверен, что стоит мне уехать, все продолжится, он пропустит разговор мимо ушей и будет ломать мою девочку дальше, чтобы она ушла. Мы с ним похожи, если цель поставлена, идем до конца, и словами нас не остановить. Главное, чтобы малышка глупостей не натворила.

Прохожу по коридору к спальне, в которой жил долгие годы. В комнате темно, но пока была открыта дверь, успел заметить сжавшийся комочек по центру кровати. Малышка реагирует мгновенно. Подскакивает на постели и спрашивает дрожащим от слез голосом.

– Кто здесь. Уходите. Не трогайте меня! Слышите? Не надо, – чем ближе к ней подхожу, тем больше отчаяния в его голосе.

Да что за чертовщина?

– Мила, малышка. Ты чего? – сажусь рядом с ней на постель, а она, как обезьянка, обхватывает меня руками и жмется к груди.

Чувствую, как трется мокрой от слез щекой о шею, и ярость окутывает сознание. Мало ей того, что судьба подкинула, моя семья продолжает ее добивать.

– Тихо, девочка моя, я рядом. Что случилось? Расскажи мне, – глажу ее по спине, волосам, а самому хочется вернуться к отцу и устроить грандиозный скандал за то, что довел ее до истерики. – Все будет хорошо. Слышишь? Никому не позволю обижать тебя. Хорошая моя, не плачь.

Глава 25

Милана

– Не стоит потакать всем капризам ребенка. Мать избаловала. Алика, к незнакомым тетям нельзя подходить, тем более с подобными просьбами, а сладкое вредно. Немедленно садись за стол и ешь суп.

Строго чеканит женщина, еще и с такой злобой, что даже мне страшно становится и хочется спрятаться, что уж говорить о ребенке, жадно сжимающем мои ладошки. Смотрю на подрагивающие губки, на глазки, еще недавно светившиеся от счастья, а сейчас заполняющиеся непролитыми слезами, и самой плакать хочется. А еще послать бабулю номер два в пешее турне со всеми вытекающими.

Смотрю на маму девочки. Стоит, руки выворачивает, не знает, что делать. Вижу, что хочет прижать ребенка к груди, поцеловать, послать родственницу, но не может. Она всего лишь молоденькая девица против матёрой тетки. Плюс традиции.

И вот в такой семье и мне предстоит жить? Я не смогу молчать, как Ама. Да я за своего малыша глотку любому перегрызу, стану, как дикая кошка, драться, и плевать на все. Мамочка все же делает шаг к ребенку, но тут фурия снова подает голос.

– Не надо, Ама. Ты слишком с ней мягка. Кому нужна избалованная жена. Мне невестки хватило. Внучка будет воспитана кротко, – снисходительно и властно произносит, а во мне все сильнее закипает ярость.

Это она сейчас сестру Дамира транжирой, истеричкой и черти кем в подтексте назвала? Не пойму я их, не смогу так жить. А семейные вечера? Вот так всегда глотать оскорбления в сторону родни? Ужас какой-то. Параллельная реальность, где у тебя нет права на голос. Как Аму угораздило попасть в такую семью? У нее ведь другие родители, брат.

– Но ведь, – мамочка пытается защитить дитя, но натыкается на стену непонимания.