Измена. Право на сына (СИ)

— Дочка учится на первом курсе в художественном, — Мягко улыбается. — Я бы отдала ее в юристы, но она уперлась рогом, что хочет рисовать. Это она в отца пошла. тот тоже художник. Надеюсь, его страсть к спиртным напиткам она не унаследовала, — глаза ее становятся мечтательными, — какие пейзажи рисовал, Уля... Талант от бога, а сколько в нем было романтики, но в основном все эти красивые порывы, на которые я купилась, были под градусом.

— Вы развелись?

— Долго разводились. Разбегались, сбегались, скандалили и опять расходились.

Однажды я добилась от него твердого обещания не пить.

— и?

— Пролечился, закодировался, и вот оно счастье, да?

— Да, — неуверенно отвечаю я.

— А трезвым он скучный, занудный, вечно недовольный брюзга. И именно трезвым он выжрал меня до донышка. Какая ирония, да?

— И он опять пьет?

— А вот ничего подобного, — Дина смеется. — Прорабом на стройке сейчас работает и ковыряет ложкой мозги строителям и начальству.

— А рисует?

— Увы, — Дина печально вздыхает — Я смогла сохранить пару его ранних картин и только. Кстати, я хочу их повесить в комнате. Можно?

Опять киваю и тихо спрашиваю:

— Такты любила лишь одну версию вашего бывшего мужа?

— Я его люблю, и я думаю, что он меня тоже... Ведь он до сих пор держит свои слова “я брошу пить, потому что я люблю тебя больше жизни", но... Неделя с ним, и я в нокауте. Мы с ним общаемся, периодически встречаемся, на свидания иногда ходим, но это наш максимум.

— Даже так бывает?

— Я все жду, когда ему надоест и он другую женщину найдет, но что-то не торопится.

— А ты…

— Я-то и в молодости с мужчинами тяжело сходилась, а сейчас и подавно. Я стала „ленивая, — пожимает плечами. — Подозреваю, что в старости Гриша явится ко мне на порог а у меня сил не будет его выгнать, и он останется. Вот точно. Этого и ждет.

— Он настолько упрямый? — изумляюсь я.

— Да, — Дина смеется.

— Ты сама ждешь старость, —заговорщически шепчу я, — и того, что к вам заявится трезвый, вредный старик, который смог сдержать слово.

— Возможно. И тогда тоже буду злой и недовольной бабкой. Мы с ним сравняемся.

— Я не знаю, что сказать, — медленно моргаю я.

Через пятнадцать минут мы неспешным шагом идем по тротуару. Я периодически кидаю на молчаливую Дину взгляды, выискивая в ней сожаление, печаль, а она умиротворенная и улыбчивая.

— А вдруг ты из-за вашего Гриши упускаешь принца? — похрустываю чипсами со вкусом краба.

Давно их не ела, потому что вредно, но Дина убедила, что от одной маленькой пачки со мной и молоком ничего не случится, поэтому я наслаждаюсь своим глупым озорством и растягиваю удовольствие.

— Да я тебя умоляю, — отмахивается. — Принцев не бывает.

— Ты очень категоричная.

— Отнюдь. Я очень понимающая женщина. Понимаю, что каждый человек может дурить. И меня сейчас устраивает, как я живу.

— Правда? С редкими свиданиями?

— Я получила свой фейерверк романтики, безумия и страсти, — косит на меня взгляд. — И никто из мужчин не переплюнет в этом плане Гришу. Все они будут пресными и неинтересными, а вновь кидаться на шею талантливого чокнутого художника я не стану, потому что история повторится.

Мы сворачиваем на улицу, что ведет к дому, который перестал быть моей уютной крепостью. Я не хочу возвращаться в дорогое пафосное логово, где меня и сына поджидает Макар.

Я замедляю шаг а затем и вовсе останавливаюсь, потому что на противоположной стороне дороги от наших ворот паркуется белый хетчбэк, а затем из него выскакивает блондинка, которая решительно шагает к нашему с Макаром “семейному гнездышку". Светлые брюки, легкая блузка и небрежный пучок на голове. Останавливается у высокой глухой калитки, прикладывает телефон к уху и нервно переминается с ноги на ногу.

Видимо, абонент не отвечает, потому что она кривит губы, раздраженно прячет телефон в карман брюк, а затем со злостью пинает калитку. Сжимает кулаки, решает позвонить в домофон и опять накидывается на калитку в ярости. Ветер доносит ее крики:

— Макар! Макар!

Последнюю а" она особенно громко тянет Мы переглядываемся с Диной, которая задает вопрос:

— Кто бы это мог быть?

Тут-то незваная гостья замечает нас. Я достаю из пачки последнюю чипсинку и медленно отправляю ее в рот.

Хрум-хрум. Блондинка хмурится. Хрум-хрум. Красивая такая, ухоженная, строгая.

Черты лица четкие, правильные и губы пухлые. Лет тридцать пять, но те тридцать пять, которым можно и тридцать дать.

— Смею предположить, — сминаю пачку из-под чипсов, — к нам пожаловала Елена.

Дина в ожидании объяснений приподнимает бровь, и я едва слышно добавляю:

— Любовница моего мужа.

Глава 25. Провокации

— Что делать будем? — спрашивает Дина, и Артем в коляске сладко причмокивает.

Спит, и в его жизни еще не существует тетки, с которой его отец шашни крутит.

Удивляюсь прежде всего ее наглости, а уже потом только паникую.

— Я думала, что ты скажешь, что мы будем делать.

— Я прямо-таки разрываюсь между несколькими вариантами.

— Ну? — тихо спрашиваю я

— Первый, — спокойно отвечает Дина, — кинуться в драку. Оттаскать ее за волосы.