Измена. Предателей не прощают (СИ)

Главное, чтобы еще Маринка мне сейчас мозги не делала. Хотя наверняка, она уже спит. Или делает вид, что спит. Вообще по фиг. Завтра с ней поговорю.

Открываю дверь. В квартире темно и пусто.

Не понял… Где Маринка?

Иду на кухню. Кастрюля валяется на полу. Значит жена не возвращалась. В гостиной пусто, иду в спальню – пусто.

Беру телефон. Ни одного пропущенного.

Это что за фокусы? У кого может быть моя жена? У нее нет друзей в нашем городе. У нее вообще никого нет, только я и сестра. Не у Ленки же она сейчас. Набираю номер жены. Гудки, трубку никто не берет.

Обвожу взглядом комнату. Маринка эти шторы так долго выбирала, чтобы мне свет в глаза по утрам не бил. Вазу эту синюю, из Чехии тащили через границу. У нее всегда был отменный вкус. Ваза тут и правда хорошо смотрится.

Так, где может быть моя жена? Может у кого из родителей учеников ночует… Хотя нет, вряд ли… она же гордая. Ни за что не расскажет, что муж сеструху на ее глазах лапал.

Вспоминаю всю эту сцену и содрогаюсь от отвращения. Странно, до этого момента меня вообще это не беспокоило: хоть на нашей кухне, хоть в ванне, хоть в спальне. А сейчас вспоминаю и мерзко. Ленку что ли с другой стороны увидел, не знаю…

Гадостей Маринке наговорил… Где, мать ее, Маринку, носит? Набираю номер еще раз.

Не берет! Тишина.

У кого она могла остаться ночевать? В гостинице? Иду в кабинет, открываю ящик с документами. Ее паспорт на месте. Значит не гостиница!

Больница? Морг? Менты? Куда звонить то?!

Где черт возьми, моя жена! Она должна быть тут! Дома и рядом со мной!

А что если у нее кто-то есть? А что если она сейчас не одна?

Глава 9. Марина

Я медленно открываю глаза и вижу перед собой незнакомый потолок. Где я?

Приподнимаюсь на кровати и понимаю, что лежу в большой просторной комнате, укрытая одеялом. Моя нога плотно забинтована и из одежды на мне только блузка и белье. Провожу взглядом по комнате и нахожу свою юбку на спинке кресла в котором, свернувшись под пледом, спит женщина среднего возраста. Кто она?

Пытаю восстановить события вчерашнего дня. Так, что я помню: омерзительную сцену на кухне, парк, самокатчика, потом я села в машину к Алексею и...

Мы кажется вчера сбили человека! А я, видимо, потеряла сознание.

Однажды в детстве, я уже падала в обморок и спала почти сутки. После смерти мамы. Вероятно, и сейчас со мной случилось что-то подобное. Последний человек, который был со мной - Алексей Васильевич, значит, я или у него дома или у его знакомых. Это точно не в больница.

Сажусь на кровати, стараюсь сделать как можно меньше шума. Надо выйти и осмотреться. Хотя куда же я пойду в одной блузке?

Вдруг замечаю пижаму, халат и тапочки аккуратно сложенные в углу кровати. Уже что-то! Переодеваюсь, стараясь не шуметь, и иду к балконной двери, с противоположной стороны комнаты.

Оказывается, это дверь с выходом на террасу. Капли росы лежат на траве, значит сейчас раннее утро. На улице никого нет. Я медленно бреду в своих мыслях по гравийной дорожке, огибающей дом, вглубь сада.

Итак, я провела ночь на первом этаже большого трехэтажного каменного особняка. Что ж, надо найти его хозяина или вернуться и разбудить женщину. Думаю, она расскажет, как я тут оказалась, где мои остальные вещи и телефон.

Телефон! Там наверняка куча пропущенных звонков от мужа. Хотя... почему я так уверена, что он звонил? Может он не пришел ночевать и остался у Ленки. Им теперь много чего надо обсудить вдвоем.

Да и мне надо понять, что делать дальше… Скоро конец учебного года. Нужно как-то доработать и что-то решать.

Когда мы с Глебом решили пожениться, его родители предложили подарить нам квартиру, но мне не хотелось быть нахлебницей. Поэтому мы с сестрой продали нашу двушку. Купили ей квартиру поменьше, а я свою часть денег вложила в наше совместное жилье с будущим мужем. Я всегда знала, что мой муж из богатой семье, зачем ему мои крохи, если он глава завода?

Перед самой поездкой в ЗАГС ко мне приехал его отец и попросил подписать какое-то документы. Я сразу согласилась. Дура! Теперь я даже не знаю, что это были за документы! Я даже не посмотрела, что подписываю! Что тогда сказал мой будущий свёкр? Что это моя защита в будущем? Моя или его? Я не помню!

Как я могла быть такой доверчивой!

Прожить вдвоем с ребенком на зарплату учительницы начальных классов и еще снимать жилье – это нереально. Да и как я смогу работать и быть с малышом? Значит, я остаюсь без работы. Тогда на что снимать квартиру? Куда нам идти? У меня же никого больше нет! Никакой помощи!

Ком боли и обиды, который сжимал мои легкие вдруг прорывается, и я слышу свой собственный сдавленный всхлип. Я стою в арке из деревьев, посреди сада и рыдаю. Мне страшно! Я не знаю, как жить! Я не хочу больше жить! Как можно жить в мире, где самые близкие люди могут за твоей спиной делать такие гадости? Как можно привести малыша в такой жестокий мир? Что я ему дам?

Я размазываю слезы по щекам и радуюсь, что меня сейчас никто не видит. Мои плечи трясутся, я обнимаю себя, чтобы унять дрожь. Руки скользят по плечам и сами останавливаются на животике.