Измена. Притворись моим драконом

Чувствую, что краснею, и на этот раз от стыда. Как-то неловко обсуждать такие вопросы с родственниками.

Но Синклеру всё нипочем. Он тоже смеется и отвечает дедушке в той же манере, не переставая сверкать плутовской ухмылкой.

— Совершенно с вами согласен, господин Элдер. Не переживайте, правнуки у вас появятся в самое ближайшее время, я позабочусь об этом.

Мне хочется поколотить его до полусмерти. Но всё, что мне остается — это выдавить из себя улыбку и попробовать сменить тему, оставив гнев на потом.

Ничего-ничего, ждать осталось недолго… Как только мы выйдем отсюда, Син получит по заслугам.

— Как ты себя чувствуешь, дедушка? — спрашиваю я.

— О, сегодня особенно хорошо, — отвечает он с яркой улыбкой. — Теперь, когда моя Роми здесь, я почти исцелился!

— Рада это слышать.

Дедушка определенно в отличной форме и вовсе не похож на умирающего. Может, всё не так уж и плохо с его здоровьем? Есть еще шансы? Я бросаю вопросительный взгляд на маму, но она лишь пожимает плечами.

— А где бабушка? — задаю я вопрос, с которым непростительно долго медлила. Только сейчас поняла, что бабушки в комнате нет.

Из дальнего угла раздается писк горничной, которую я не заметила ранее.

— Ее Светлость дремлет.

— С нетерпением жду встречи и с ней тоже…

— Кстати, о сне! — дедушка вытягивает руки над головой и преувеличенно широко зевает. — Я бы хотел немного отдохнуть перед ужином, если вы не возражаете.

Мои брови моментально взлетают наверх.

— Но разве тебе можно спускаться к ужину?

Дедушка усмехается.

— Хотелось бы узнать, кто мне это запретит. Чтобы жить, нужно есть, не так ли?

Он переводит взгляд с меня на маму и обратно, и по нему видно, что еще немного, и он подключит свой самый командный тон, который не терпит возражений.

Мама вздыхает, чуть прикрывая глаза.

— Всё так, папа. Ты прав. А теперь отдыхай.

Мы еще раз по очереди желаем дедушке здоровья и покидаем его спальню. Как только дверь за нами закрывается, я вспоминаю, что Синклер — бессовестный нахал. Но решаю отойти немного подальше по коридору, прежде чем обрушить на него свой гнев.

— Ты подлец… — начинаю я, на ходу тыкая в него пальцем.

Он смеется и весело качает головой, явно наслаждаясь ситуацией.

— Ай-ай-ай, дорогая. Ты нарушаешь правило не грубить мне.

— Если ты нарушаешь правила, то и мне тоже можно!

Он отрывает рот, чтобы возразить, но как раз в этот момент мама подводит нас к огромной дубовой двери, ведущей в комнату для гостей.

— А вот и ваша спальня, мои голубки.

Ее голос звучит слишком радостно для женщины, которая собирается оставить родную дочь в лапах лжеца и изменщика.

Син шагает вперед и распахивает двери, а потом придает себе настолько очаровательный вид, что мне хочется вопить от злости.

Не герцог, а шут! Актеришка!

— Спасибо, что проводили нас, леди Эления. Увидимся за ужином.

— Увидимся, Синклер.

Мама отдаривает меня быстрым взглядом и стремительно уходит, почти бежит по коридору. Син делает шаг в сторону, пропуская меня вперед. Мне приходится зайти, и как только мы оба оказываемся в спальне, он сразу же нас запирает.

Я поворачиваюсь и вижу, как Син стоит, прислонившись спиной к двери, довольный до неприличия. Он скрещивает руки на груди и одаривает меня улыбкой.

У меня пересыхает во рту, перехватывает дыхание. Боги, помогите мне. Я осталась наедине с драконом, который может соблазнить и невинную жрицу. И я всё еще не выпила зелье.

Глава 9. Романия

Нападение — лучшая защита.

Я смотрю на Сина со злобным прищуром.

— Ну, и что это было?

Он хлопает ресницами, изображая святую наивность.

— О чем ты, любимая?

Не дожидаясь моего ответа, он отталкивается от двери и шагает к креслу у камина, чтобы сесть и начать снимать ботинки.

Как мне надоели его игры! Я подаюсь вперед и яростно рычу:

— Ты нарушил правило поцелуев!

— Ничего подобного. Я не мог его нарушить, потому что никогда с ним не соглашался.

— Что, прости?

Я подавляю желание по-детски топнуть ногой. На самом деле, хочется потоптаться по Синклеру.

— Что слышала, Роми. Я согласился с твоим первым правилом, но не соглашался со вторым. Я просто ответил на него своим вторым правилом, надо было внимательнее слушать.

Масштабы его подлости поражают воображение. Я задыхаюсь от возмущения.

— Ты негодяй…

— А ты повторяешься. Это я уже слышал, — Син поднимает на меня глаза и не может перестать улыбаться. — Вряд ли я смогу пасть в твоих глазах еще ниже, так что, в сущности, какая мне разница.

Хочется наброситься на него с кулаками, но я заставляю себя сделать вдох и хоть немного успокоиться. Что ж, раз правило поцелуев уже отброшено…

— Получается, теперь у меня в запасе не одно правило, а два, — говорю я. — Вместо запретов на поцелуи я придумаю что-то другое.

Син откидывается в кресле и пожимает плечами.

— Справедливо.

— Хотя я вообще не понимаю, почему ты так зациклился на этих поцелуях. Зачем тебе меня целовать, я же не Мелисса.

Стоит мне произнести это, и Син мгновенно вскакивает на ноги. Я не успеваю опомниться, а он уже рядом — обнимает и тянется губами к моему уху.