Измена. Расплата за (не) любовь

Передо мной стоит моя сестра Наташа. Смущённо опустив глаза, улыбается при виде меня с ребёнком. Она мнётся на пороге, словно не решаясь войти, и, наконец, неуверенно произносит:

— Пустишь меня?

Улыбаюсь, прогоняя излишнюю настороженность, и отвечаю:

— Ну конечно, проходи. Извини, что сразу не пригласила.

Наташа шагает внутрь, осматриваясь вокруг с лёгким любопытством, а затем её взгляд останавливается на Даниле, которого держу на руках. Я вижу, как что-то меняется в её глазах — от неловкого смущения до нежного интереса.

— Хочешь посмотреть на племянника?

— С радостью, — отвечает она, и я аккуратно передаю ей Данилу.

Она осторожно берет его на руки, прижимает ближе к себе и смотрит с улыбкой, такой искренней и трогательной, что у меня на секунду замирает сердце.

— Он прямо копия Максима, — говорит Наташа, не сводя глаз с Данилы. — А вот хмурит бровки, как ты!

— Все так говорят, — улыбаюсь, чувствуя, как её восхищение перекликается с моим.

Покормив сыночка, аккуратно отношу его в кроватку и возвращаюсь к Наташе, пьющей на кухне чай.

Сестра держит чашку, смотрит на меня с вниманием и вдруг спрашивает:

— А как у вас с Максом? Всё наладилось?

Наливаю себе чаю, обдумывая её вопрос, и с лёгкой улыбкой отвечаю:

— Да, мы решили дать шанс нашим чувствам.

— Вот как, молодцы!

Я чувствую её взгляд на себе, но стараюсь не поднимать глаз. Наташа всегда недолюбливала Максима.

— Как ты узнала, что мы здесь? — спрашиваю, переводя разговор на более нейтральную тему.

— Позвонила твоей подруге Лене, когда поняла, что в квартире никого нет, — отвечает сестра. — Она сначала не хотела мне говорить, но потом всё-таки сдалась.

Я поджимаю губы, пытаясь скрыть улыбку.

— А у тебя самой как дела? Появился кандидат на руку и сердце?

Наташа отмахивается и тихо говорит:

— Честно? Появился, да. Но, об этом потом, — сестра хихикает, заливаясь румянцем. — Ань, прости меня… Я так виновата перед тобой за то, что когда-то свела тебя с этим чокнутым Фёдором. Только недавно поняла свою ошибку…

Я качаю головой, вспоминая тот трудный период, и обнимаю её за плечи.

— Да ладно тебе, нашла кого вспоминать, — улыбаюсь. — Кто же знал, что он окажется таким сумасшедшим?

Наташа, казалось бы, успокаивается на мгновение, но затем её лицо меняется, и она с тревогой поднимает на меня глаза.

— Ань, я пришла сказать тебе… точнее предупредить. В общем, Фёдора отпустили. Он на свободе.

Я хлопаю глазами, не сразу понимая её слов.

— Как это… отпустили? — переспрашиваю, ощущая, как внутри поднимается холодный, липкий страх. — Что значит «отпустили»?

— Ну вот так, — с сожалением отвечает Наташа. — Недостаточно оснований для задержания… Промурыжили его несколько дней для показухи и выпроводили домой.

Я сжимаю зубы, пытаясь осмыслить услышанное. Сердце гулко стучит — почему я узнаю такие новости только сейчас? Почему никто не подумал предупредить нас раньше? Я украдкой оглядываюсь, будто боюсь, что он и сейчас может стоять где-то рядом, как тень из прошлого, вернувшаяся за нами…

— Я сама узнала об этом пару дней назад. Решила, что ты должна быть в курсе. Береги себя, ладно?

— Да уж, приятного мало, — отзываюсь, чувствуя, как беспокойство проникает внутрь, сковывает сознание. Как ни стараюсь сохранять спокойствие, напряжение почти ощутимо жжёт в груди.

Наташа обнимает меня, а я, крепко сжимая её, борюсь с подступившей тревогой. Мы прощаемся, и, когда машина уезжает, я машу ей вслед, чувствуя лёгкую дрожь в руках.

Значит, всё это время, Фёдор ходит на свободе, а я ни сном, ни духом…

Возвращаюсь в дом и тут же вздрагиваю от сквозняка. Почему в доме так холодно? Проходя по коридору, я всё больше ощущаю какое-то напряжение. Сквозняк пробирает меня до костей, хотя я уверена, что все окна были закрыты.

Когда захожу в детскую, сердце замирает — окно открыто настежь! Ветер рвётся внутрь, поднимая лёгкие занавески.

Неужели… в доме был посторонний? Подбегаю к кроватке, но она… пустая.

Меня охватывает паника. Данила… Его нет.

Всё, что происходило только что с Наташей, её слова, мысли о Фёдоре — мгновенно меркнут перед этим холодным ужасом. Я стараюсь дышать глубже, но из горла вырывается лишь придушенный хрип.

— Данила! — выкрикиваю, судорожно оглядывая комнату, как будто сын мог спрятаться или каким-то чудом быть здесь.

Нет, кроватка пуста, а окно открыто. Кто-то забрал его! Мысль настолько дикая, что я сначала даже не могу её осознать, как будто мозг отказывается верить в это. Не в себе, вбегаю в соседнюю комнату, даже под кровать заглядываю, хотя понимаю, что это бессмысленно. Мой сын пропал!

Сердце начинает колотиться, кажется, еще немного — и я просто потеряю сознание от ужаса. Я хватаюсь за телефон, быстро набираю Максима, рука дрожит, палец скользит по экрану.

— Давай же, ответь… ответь! — кричу, слушая гудки.

В голове мелькают самые страшные мысли — кто это мог быть? Фёдор? Но как он мог узнать, что я здесь, да еще так быстро? И что он мог сделать с моим сыном?..

Глава 30