Измена. Развод отменяется! (СИ)

В процессе она совсем донага разделась, красивая… Как скакала, бесстыжая, и себя гладила напоказ, сиськами мне в рот толкалась… И я целовал всюду, куда только рот мог пристроить.

— Блин, Ворон! Извращенец! Ты! Я от стыда умру! Боже! Кто-то смотрел, как мы трахались?! Как я тут скакала… Боже! Это ужас…

— Не скромничай, ты охуенно трахаешься. Актрисам фильмов для взрослых есть чему у тебя поучиться!

— Ах ты…

— Тише, — успеваю перехватить ладонь, которой она намеревалась по роже мне влепить. — В охранке никого, но камеры все писали. Ща пойду изыму… — хмыкаю. — Вечером поточим нашу порнушку?

— Не вздумай сохранить! Удали…

— Конечно.

— Я не шучу. Удали!

— Удалю, никто не узнает.

Кроме нас, разумеется. Я, че, дурак что ли, такое удалять?

* * *

— Удалил? — интересуется Лида вечером, заглянув в мою спальню.

На ней симпатичный халатик, под которым угадывается… ничего.

Нутром чувствую, что не ошибаюсь, немного двигаю одеяло в сторону и убираю ноут с колен.

— Как сказала, так и сделал, а что? — хлопаю по кровати ладонью. — Пойдем, дела обсудим. Мне план накидали, как наш дом ремонтировать будут.

— Наш?

— Тот, что ты спалила. Прикипел я к нему, новый не хочу. Тебе он тоже нравился?

— Да, есть такое, — соглашается.

Осторожно соглашается, но взгляда с меня не сводит.

Как будто решается сделать тот самый, последний, самый главный шаг.

— Я был серьезным. Насчет настоящего брака и семьи, — повторяю.

Серьезно. Обдуманно. Без угара эмоций и опаляющей ревности.

Лида с облегчением выдыхает и юркой змейкой скользит на кровать, уютно улегшись мне под левую руку, прильнула к груди.

— Показывай, что тебе тут набросали. У твоего предыдущего дизайнера вкус оставлял желать лучшего. Вот лепнина местами золотая была… Это вообще, к чему?

Конечно, она тут же свой нос начала задирать и фыркать, с ее заявками переделывать придется все! Даже уцелевшее… Но, признаться, мне совсем не напряжно и даже в кайф.

— А ты точно-точно то пошлое удалил? — потом вдруг спрашивает, ведя пальчиком по прессу ниже и ниже, к пупку, а от него к просторным домашним штанам, под которыми все тот час же, словно у пацана, напрягается уверенным стояком.

— Я его в мелочах помню. Могу пересказать. А че? Посмотрела бы?

— Если уже удалено, то посмотреть не получится. Но…

Нырыет под трусы и крепко хватает меня, под корень.

— Я бы посмотрела, — добавляет горячим шепотом, и все… я — полностью — ее! Ей принадлежу!

— Удаленки на диске все равно где-то хранятся. Я… хакнуть могу… — сиплю. — Ради такого…

— Хакнуть? Ты? Ворон, блин, ты двумя пальцами печатаешь на клавиатуре. Какой из тебя хакер! Признайся, не удалил, что ли?! Порочный старый жук!

— Знал, что ты передумаешь. Смотреть будешь?

— Давай сначала… — движет ладонью по члену, распаляя все сильнее и сильнее. — Потом посмотрим, перед вторым заходом.

— Давай, — соглашаюсь и охотно тянусь за поцелуем.

Вот так мы и сконтачились конкретно, не отлипнуть…

Без признаний в любви и всей этой романтики, но если так рассудить, в наших отношениях и того, и другого — с лихвой.

Глава 38

Лида

Спустя время

— Хорошенькие, да?

Прижав бумажный платочек к глазам, смотрю на детские распашонки и бутылочки с изображением львенка. Не могу смотреть спокойно, так и тянет пореветь.

Вроде бы уже должна привыкнуть к перепадам настроения, не первый месяц хожу беременная. Думала, все прелести позади остались — и токсикоз, и внезапные вкусовые пристрастия, от воспоминания о которых сама содрогаюсь, и бешеное желание трахаться несколько раз в день, как озабоченная!

И вот, пожалуйста… После относительно спокойного месяца во втором триместре, в начале третьего, меня снова накрывает.

На этот раз чрезмерной слезливостью, потому что я знаю, что у нас с Ефимом родится сыночек, и вот это все — детское… До слез! Ой, не могу…

— Хорошенькие, очень хорошенькие, — терпеливо соглашается Сара. — Водички с лимоном?

— Нет, у меня изжога от лимона.

— На прошлой неделе не было, ты эти лимоны тоннами ела.

— Теперь смотреть на них не могу, — сморкаюсь в платочек, вытираю слезинки и заставляю себя посмотреть на подругу.

— Новая примочка беременности? — интересуется Сарочка.

— Погоди, скоро сама от Натана залетишь, потом на себе все примочки почувствуешь.

Наша подруга недавно выскочила замуж. За того самого мужчину, которого ей мама сватала. Так вышло, что Натан Бергман приглянулся Сарочке, у них закрутился горячий роман, и свадьбу сыграли быстро. Кажется, у них все феерично и романтично.

Мне кажется, беременность не за горами! Поэтому я произношу уверенно:

— Потом мы с Полей посмотрим, как тебя будет швырять из одного состояния в другое.

— Знаешь, мне это точно не светит!

— Да с чего бы? Вы же как кролики…. Удивительно, что ты еще не залетела. Или залетела, но держишь в тайне?

— Поверь, дело не в этом! — отрезает она.

Она сегодня задумчивая и какая-то притихшая, что само по себе необычно для энергичной кудряшки. Сарочка крутит обручальное кольцо с безобразно огромным бриллиантом и смотрит на него, как на проклятье, а потом внезапно говорит:

— Мне нужно встретиться с твоим мужем.

Я сразу же настораживаюсь.