Измена Родине. Заговор против народа

«То, что я слышал и видел, оскорбляло мое чувство справедливости и приличия.

Судья Гарольд Медина произвел на меня впечатление явно пристрастного человека, который отнюдь не служит украшением судебной системы США… Он был уступчив, приветлив и любезен с прокурором… а по отношению к обвиняемым проявлял предубежденность и говорил с ними в ироническом и грубом тоне…

Судья явно нарушал обязательное для всех юристов моральное правило: вместо того, чтобы считать обвиняемых невиновными до тех пор, пока их вина не доказана, он заранее объявил их людьми порочными и потому виновными…

На этом процессе выступают два обвинителя и ни одного судьи, — причем судья Медина является даже более суровым обвинителем, чем сам прокурор».

Изучив протоколы суда, составляющие свыше 13 тыс. страниц, для того чтобы установить, правильно ли процесс освещался в газетах, группа нью-йоркских адвокатов опубликовала исследование под названием «Надлежащий порядок ведения политического процесса». В предисловии авторы писали:

«Дальнейшее изложение покажет читателю такой порядок ведения судебного дела, который характеризуется предубеждением против обвиняемых и их защитников. Это означает, что обвиняемые судятся не по справедливости, а защитники не имеют возможности выполнять свой долг».

Далее нью-йоркские адвокаты перечисляют и подробно документируют следующие категории нарушения судьей Мединой норм поведения на суде:

а) решения в ходе процесса, преследующие цель заставить защитников замолчать или парализовать их действия;

б) неуместные замечания о представителях защиты в присутствии присяжных;

в) дискриминация представителей защиты в сравнении с представителями обвинения;

г) угрозы наложить взыскание на представителей защиты за выполнение ими своего долга;

д) дискриминация в оценке доказательств защиты в сравнении с доказательствами обвинения;

е) травля обвиняемых и свидетелей защиты наряду с вежливым и предупредительным обращением со свидетелями обвинения;

ж) опорочивание показаний обвиняемых в присутствии присяжных;

з) приписывание защите низменных и недостойных побуждений в присутствии присяжных.[128]

Ярким и убедительным примером благосклонного отношения Медины к обвинению может служить его поведение в связи с разбором одного из важнейших вопросов, поднятых на процессе, — о значении термина «марксизм-ленинизм». Когда свидетельские показания давал Луис Буденц, прокурор Макгохи просил его дать свое толкование той части программы коммунистической партии, где говорится, что партия строится «на принципах марксизма-ленинизма». Представители защиты опротестовали этот вопрос на том основании, что полное определение данного термина имеется в официальных документах коммунистической партии, уже представленных в качестве доказательств, и что присяжные должны определять значение этого термина на основании указанных материалов.

Судья Медина отверг все возражения. «Откуда же они (присяжные) будут знать, что такое марксизм-ленинизм, — заявил он, — если никто им об этом не скажет».

По предложению Медины, Буденц ответил на вопрос, заявив, что, согласно принципам марксизма-ленинизма, социализм может быть установлен в Америке только в результате «свержения правительства США… и установления диктатуры пролетариата путем применения силы и насилия». Это, заявил Буденц, и составляет основу программы привлеченных к суду коммунистов…

В дальнейшем, когда показания давал обвиняемый Роберт Томпсон, защитник Ричард Глэдстейн задал ему вопрос: «Расскажите суду, что такое марксизм-ленинизм».

Обвинитель Макгохи заявил протест против этого вопроса.

«Протест принят», — сказал судья Медина.

«Позвольте мне обратить внимание вашей чести, — сказал Глэдстейн, — на протокол судебного заседания…»

«Нет, — прервал его судья, — я не желаю больше слышать никаких споров на эту тему».

«Но, ваша честь…»

Медина снова резко оборвал Глэдстейна, заявив, что этот вопрос «к делу не относится».

«Прошу, вашу честь, заметить, — сказал Глэдстейн, — что вы разрешили задать этот самый вопрос свидетелю Буденцу и разрешили ему ответить на него».