Измена Родине. Заговор против народа

«Я не считаю нужным извиняться за какие-либо действия министерства юстиции… Я горжусь ими. Я с восторгом и гордостью указываю на результаты нашей работы; и если… кто-либо из моих агентов на местах держал себя несколько грубо, нелюбезно или бесцеремонно с этими иностранными агитаторами… я полагаю, что этому не следует придавать особого значения, учитывая пользу, которую вся эта операция принесла стране».

Министр юстиции рекомендовал конгрессу принять закон, предусматривающий смертную казнь для «опасных преступников», занимающихся подстрекательством к мятежу в мирное время…

Облавы на «советских шпионов» и «опасных иностранцев-радикалов» не прекращались. В числе арестованных оказались два дотоле неизвестных анархиста-итальянца — Николо Сакко и Бартоломео Ванцетти, задержанные 5 мая в небольшом городке вблизи Бостона и посаженные в тюрьму по обвинению в краже и убийстве. Вскоре их имена прогремели на весь мир.[24]

В том же месяце один ничем не примечательный сенатор заявил группе бостонских дельцов: «Сегодня Америке нужны не герои, а целители, не чудодейственные средства, а нормальный образ жизни, не революция, а восстановление».

Это был член республиканской партии Уоррен Дж. Гардинг из Огайо.

«Америка перестала быть свободной страной в старом понимании этого слова; свобода все больше становится чисто риторическим образом, — писала Катерина Фуллертон Жеру в статье, напечатанной в «Харперс мэгэзин». — Повсюду в стране тем или иным способом душат свободу слова. Американец, действительно заинтересованный в разрешении социальных и политических проблем, стоящих перед страной, может свободно высказывать свои мысли только в том случае, если он выберет наиболее сочувствующую ему толпу и спрячется под ее крыло».

В проповеди, произнесенной в соборе св. Иоанна в Нью-Йорке, протестантский епископ Восточного Мичигана Чарльз Д. Уильямс сказал:

«Дельцы взбесились. Они начали беситься, когда выступили в поход против радикализма. Наемные шпики тайно арестовывают людей на основании ложных доносов, а потом высылают их из страны без всякого к тому основания… Истерия и паника подрывают самые принципы американизма. Это — позорнейшая страница в истории Америки!»

Глава III Итоги

Послевоенный разгул реакции стоил американцам многих демократических свобод, которые они высоко ценили. Он разжег в стране нетерпимость, истерию, ненависть и страх. Тысячи ни в чем не повинных людей были арестованы, брошены в тюрьмы, подверглись пыткам. Многие погибли в борьбе за права рабочего класса, пали жертвами суда Линча и погромов. Америка никогда еще не знала такого разгула террора.

Чем же объяснить эту «позорнейшую страницу» в истории Америки?

Федеральные власти изображали пальмеровские облавы и другие послевоенные репрессии как необходимые средства защиты страны от «коммунистического заговора», имевшего целью свергнуть правительство Соединенных Штатов.

Но на деле поход против коммунизма играл лишь второстепенную роль. Левые группы были в то время чрезвычайно малочисленны. По подсчету, произведенному в конце 1919 г. профессором Иллинойсского университета Гордоном С. Уоткинсом, общее число членов социалистической, коммунистической и коммунистической рабочей партий составляло от 80 до 100 тысяч. «Иными словами… — писал Фредерик Льюис. Аллея в «Только вчера», — коммунисты могли мобилизовать не более одной десятой процента взрослого населения США, а все три партии вместе… не более двух десятых процента, чего явно недостаточно для массового революционного движения».

Аллен указывает на некоторые мотивы, вызвавшие послевоенный «антикоммунистический поход»: