Измена (СИ)

— Простите, я не вовремя? — обернувшись, читаю в глазах психотерапевта неловкость, которая побуждает во мне интерес.

— Мистер Кроуфорд, а что здесь вообще делал Хьюго? — сказать, что я в шоке — ничего не сказать. Вряд ли он воспользовался услугами врача. Этого просто не может быть… Он же всегда прав, считая, что у него нет никаких проблем с психикой, это все остальные, по его мнению, невменяемые.

— Мистер Маршалл стал посещать меня. У нас буквально несколько дней назад состоялась первая консультация. — Что? Ушам своим не верю… — Я точно так же, как и вы, по всей видимости, был шокирован его появлением в стенах столь неприемлемых для него.

— Я в курсе его проблемы и заболевания. Просто… не могу поверить, действительно, зачем ему это все потребовалось сейчас. Что побудило его прийти к вам за помощью… — Не скрою, говорить о Фолегаре сейчас несколько тяжело и неловко, я всеми правдами пытаюсь забыть об этом человеке, поэтому малейшее напоминание заставляет что-то глубоко во мне кольнуть, вызывая боль, что разрастется до предела с каждой секундой.

— Знаете, Хьюго и в детстве не проявлял к специалистам в области психиатрии никакого уважения. Его покойная бабушка довольно-таки долго искала специалиста. Так уж сложилось, что каким-то невероятным образом он тогда меня адекватно воспринял и открылся. Но разглашать я не могу ни наши консультации, ни тем более личные разговоры. Скажу так, наверное, либо пришло время, и он взялся за голову, либо что-то побудило его принять решение посещать ненавистные ему сеансы. Однако раз уж я согласился оказать услугу молодому человеку, я держу свое слово. А преследуемые им цели мне неизвестны, это его личное дело. Данную технику… — доктор указывает взглядом на полароид. — Хьюго попросил передать незамедлительно, указав, что эта вещь принадлежит вам. А вот то, что находится во второй сумке, мне неизвестно, но подарок был адресован хорошо знакомому вам человеку.

— Не мне? — переспрашиваю, несколько растерявшись. — Мистер Маршалл сказал, кому именно передал его?

— Конечно. Вашему сыну, Джозефин. Прошу меня простить. Сами понимаете, клиенты не ждут, а тем более, которые платят за прием приличную сумму, — ухмыляется, посматривая на часы. — Всего вам доброго. На связи.

— Спасибо еще раз. Всего хорошего.

Сев за руль семейного автомобиля, который Дэвид так и не забрал себе, открываю сумку из чистого любопытства, ожидая увидеть что угодно, но… Мяч? Моему взору предстал овальный кожаный мяч, предназначенный для игры в американский футбол, на котором был произведен автограф и надпись:

«Квотербеку Х.М. от квотербека команды «Нью-Ингленд Пэтриотс» — Тома Брэди. Успехов в спорте».

А рядом открытка, на которой написано следующее:

«Однажды я предал свою мечту, даже не попытавшись ее реализовать, но ты не должен так поступать. Я в тебя верю, Джеймс. Ты — прирожденный квотербек, хоть еще и совсем маленький.

Тебя ждет большое будущее, приятель.

Твой друг,

Хьюго».

Внутри снова повисла зияющая пустота, от которой я с трудом глотаю воздух. То, что Маршалл увлекался футболом, я, конечно, знала. Но, чтобы он был капитаном команды, нет… Это очень много будет значить для моего сына. Наверняка он и мяч то из рук не выпустит, будет охранять, словно зеницу ока. Как бы я ни хотела, пусть Джеймс сам, если захочет, поблагодарит Хьюго. Меня эта тема больше не касается.

Только я завожу машину, тронувшись с места, как тут же слышу сигнал оповещения на телефоне, от которого уже не первый раз, словно по привычке, вздрагивает тело.

«Джоз, приезжай сейчас же к нам домой. Джеймс хочет тебя видеть».

Перечитав сообщение, наверное, раз десять, давлю на педаль газа, перестраивая машину на нужную автомобильную полосу. Мой мальчик… Было бы вообще отлично, если бы еще Дэвид не сбрасывал звонки. Все, думаю, сегодня была последняя капля для него. Черт! Сама во всем виновата. Я совсем, видать, не соображала, что делаю, когда дарила собственный подарок, выбранный с любовью мужем. Только бы знать, как исправить ошибки…

Меня изо дня в день гложет такое ощущение, что я вечно куда-то не успеваю, постоянно опаздываю, что-то должна сделать еще и еще… Бегу, бегу, бегу куда-то все время, постоянно проверяю почту, звонки, рукам регулярно чего-то недостает. Я не могу нормально сосредоточиться на одном, мысли хаотично путаются, заставляя думать о посторонних делах. Кажется, это все невроз, ибо откуда тогда появилась тахикардия вкупе с таким ощущением, как будто периодически сил в теле совсем нет, но при этом хочется двигаться. А когда начинаешь выполнять какие-либо движения, конечности становятся ватными, словно я носила гири сутки напролет.