Измена. Сохрани меня [СИ]

Но Вадим из комнаты не выходит, кофе я пью в одиночестве.

Ладно. Не в первый раз. Я обхватываю чашку крепче в попытке согреться. Помогает.

А потом просыпаются дети, и начинается привычный марафон «накорми-помой-переодень-угадай, что с моим настроением-мне не нравится этот свитер-свою машинку я ей не отдам». Впрочем, сегодня мне с легкостью удается предотвратить начинающиеся истерики. А когда дождь прекращается, и вовсе получаю радостные визги Ариши и Артема. Последний уверяет, что я классная. Как от такого улыбку на все лицо не растянуть?

Дети бегут на улицу в воодушевлении. И свитер уже красивый, и любимую машинку Артем уступает сестре, и настроение у всех супер. Лужи, я вас люблю!

Возвращаемся с прогулки уставшие и счастливые. Несмотря на пасмурную погоду, дети много смеялись. Они умеют по-своему доказать, что у погоды нет плохой погоды. Есть только собственный настрой.

Вымыв руки и усадив детей обедать, я с волнением заглядываю в спальню. Боюсь увидеть пустую кровать. Но сердце отмирает, когда вижу, как муж обнимает подушку. Дома.

Я аккуратно закрываю дверь, и спешу к детям. А потом привожу себя в порядок (даже подкрашиваю глаза) и отбиваю внезапно раздавшийся звонок Даши.

Не хочу никого слышать. Сегодня только мы — наша семья и мое решение. Оно далось мне непросто, и я не уверена, что сейчас хочу слушать категоричную Дашку, а она обязательно спросит, как продвигаются дела, а потом снова меня накрутит. Возможно, она хочет, как лучше, но история с изменами это ее триггер. Не мой, и она меня в него погрузила. А я повелась.

Но если я готова простить мужа, то должна сделать это по-настоящему. И больше тему не поднимать.

Хочу ли я расспросить Вадима о его бывшей? Да. Очень хочу.

Нужна ли мне эта информация? Нет. Точно нет.

Мы будем говорить. О нас. Много. Но не о другой женщине точно.

Муж появляется на пороге кухни спустя полчаса.

Риша и Тема как раз доедают тушеные овощи с индейкой, когда замечают папу. Вадим выглядит немного растерянным, словно не знает как себя вести. Мне тоже становится неловко. И, наверно, хорошо, что Риша и Артем реагируют первыми.

— Папа, папа!

Дети бросаются на шею Вадиму, он присаживается перед ними, чтобы обнять обоих, а затем поднимает на меня виноватый взгляд.

В груди, несмотря на свое решение, так и продолжает саднить. Никто и не обещал, что будет легко.

— Мой руки и садись за стол, — говорю миролюбиво.

Видимо, этим я ввожу Вадима в еще большее замешательство.

— Да… хорошо. Я… сейчас.

Но дети его не отпускают, Риша принимается рассказывать как принцесса из сказки потеряла своего единорога, но нашла. Артем перебивает сестру и говорит, что собрал модель, которую подарили на дне рождении «нечужого дяди». И хоть сын продолжает лепетать, я осязаемо чувствую, как атмосфера меняется.

Мы снова встречаемся взглядами с Вадимом. Я свой не отвожу.

— Папа купит тебе новую модель, — говорю голосом, который срывается на высокие ноты — в горле пересохло. И добавляю, откашлявшись: — Лучше этой.

— Правда?

— Папа, папа, а мне? — Ариша переключает внимание на себя, взгляд Вадима теплеет.

— И тебе, принцесса. Фея прилетала, пока вы спали, и оставила вам подарки, они в прихожей.

Дети визжат и убегают по коридору, а спустя время, слышу, как хлопает дверь спальни.

— Пойду, проверю, не передрались ли они из-за подарков, — говорю Вадиму, вытирая руки о полотенце. Муж стоит, немного наклонив голову, спиной опирается о стену, и когда я прохожу, касается моего запястья. Вдруг дергаюсь — у него такие холодные пальцы.

— Лиз… — Вадим смотрит так виновато, что душу выворачивает. — Постой.

— Мы поговорим, обязательно поговорим. Только проверю детей.

Муж смотрит так, что мурашки бегут от шеи вниз. Он сейчас мне кажется другим, я не знаю, к чему отнести эти перемены — почему он пришел? Когда он уходил, я была уверена, что он злится и если решит вернуться, то не так скоро. Но я рада, что ему не понадобилось много времени. Я аккуратно забираю руку, стараясь, чтобы он не подумал, что это отказ.

— Я сейчас, — шепчу одними губами и убегаю в детскую.

Да, будет сложно. Но, возможно, когда-нибудь мы поблагодарим друг друга. Что не стали глупить. Что дали нам шанс.

***

— Прости меня, Лиз, — начинает Вадим, когда я возвращаюсь в кухню и усаживаюсь перед ним. Смотрит он так пронзительно, что сердце замирает. — Только когда теряешь, осознаешь, каким идиотом все это время был.

— Мы должны отмотать немного назад.

Тяжело выдыхаю, жаль, что на самом деле нельзя просто перемотать пленку жизни. Мы можем только наложить новые кадры на уже существующие, которые станут ярче, если мы очень постараемся. Но первоначальная версия никуда не исчезнет. Она навсегда останется на пленке.

Доверие нам придется восстанавливать по крупицам.

— Скажи, ты действительно ничего к Руслану не чувствуешь? — продолжает исподлобья муж. Он словно сканирует меня, невидимым детектором лжи проходится. Странно, что сегодня вопрос звучит по-другому. Не что у нас было с его замом и было ли, а что я сама чувствую. Глупость какая.